Не быть волшебником

   - Вот не повезло, так не повезло, - глядя на своего кота, заметил Микаэль, - лучше бы ты лапами вперед полез, Трюфель.

   - Думаешь, так удобнее бы было? - не понял кот.

   - Не знаю насчет "удобнее", но было бы гораздо тише.

   - Ну, что вы, в самом деле, - возмутился Костя, - снимите же его быстрее, ему же плохо.

   Картину сняли с потолка, поставили на багет, прислонив к стене так, чтобы голова кота не перевешивала. Трюфель поведал историю художницы и рассказал, как они очутились в картине.

   - Да уж, оставляй вас после этого, - сказал волшебник.

   - Кто же знал? - жалобно заметил кот. - Мы оглянуться не успели, как нас затащило в эту жанровую живопись. Вы меня вытаскивать вообще собираетесь?

   - Эх, Трюфель, знать бы как, - ответил профессор. - Мы попробовали один прибор и вот, что получилось. Новые попытки могут привести вообще к неизвестным последствиям.

   - Нет, пожалуйста, - взмолился кот, - не надо этих ваших экспериментов над животными. А что, без техник не обойтись. Мика, вы же волшебники, придумайте что-нибудь.

   - Мы думаем, Трюфель, думаем, - ответил Микаэль.

   - А что если дорисовать выход? - предложил Костя. - Вроде как дверь или что-то через что можно выйти. Проход, какой-нибудь?

   Волшебники переглянулись.

   - А что, вариант, - согласился профессор. - Только кто рисовать будет. Насколько я знаю, среди нас художников нет. А нарисовать нужно так, чтобы это выглядело как часть картины.

   - Да, тогда можно было бы просто оставить открытым проход в наш мир, и они бы могли просто выйти. Кстати, а где вторая картина?

   - Какая вторая? - не понял Белый.

   - Трюфель, - повернулся Микаэль к коту, - ты говорил, что эта горе-художница друга своего уже врисовала в один портрет?

   - Да, она с этим и пришла, - ответил кот, вращая головой в попытках отвоевать у картины еще немного своего мохнатого тела.

   - Ну, вот. Значит надо и на той картине этот выход нарисовать.

   - Кхм, Мика, - напомнил Белый, - а ты ничего не забыл? Кто рисовать-то будет? Я таких художников не знаю. Тут же нужен, как бы, необычный подход.

   - Я знаю одну художницу, - ответил Мика.

   - О, нет, - протяжно простонал кот, - только не это.

   - Что такое? - удивился профессор.

   - Помнишь, как на месте грязной деревушки, по-моему, Лютецией ее называли, резко вырос целый город?

   - Ты про Париж?

   - Про него. Это вот был подарок. Сколько суеты было: кельтов прогнали, римлян еле затащили. Те упирались, в эти болота вообще идти не хотели. Но Микаэль наш втюрился в одну скульпторшу и давай Парижи строить.

   - Не говори глупости, Трюфель, мне просто понравилась сама идея творческого города. Но согласись, получилось. Сколько художников, писателей и прочих творцов приютил, а то и вырастил этот город.

   - Да я не о постройке городов переживаю, - ехидно заметил кот, - меня больше пугают расстройства в голове одного волшебника, который вдруг становится совершенно невменяемым.

   - Так, достаточно, Трюфель. Мы все-таки пойдем пить чай, тебя, извини, не приглашаю. А потом поедем искать нам художницу.

   - А я бы поел. У меня от стресса вся шерсть вылезла уже.

   - Ничего, мы тебе новую нарисуем, - усмехнулся волшебник.

   - Я покормлю, - успокоил кота Костя.

   - Мальчик-то - золото, - замяукал кот, - как я раньше этого не замечал? Мне, пожалуйста, курочку, не сильно прожаренную, селедочки и можно молочка. Хотя нет, молоко после селедки не надо. Сначала молочка, а потом курочки и селедочки.

   - Инициатива наказуема, - тихо сказал Белый Микаэлю, выходя из комнаты.

   - Ничего, молодой еще, пусть учится, - посмеялся волшебник.

   Пока Костя рылся в холодильнике, в поисках еды для кота, волшебники расположились за столом и заварили себе чай.

   - А что это за история с Парижем? - не удержался от вопроса Белый.

   - Да, что тут скажешь. По сути, прав Трюфель. Совсем тогда голову потерял. Я когда Росси встретил, готов был не то, что Париж, целый мир построить, лишь бы ей понравилось. Да собственно я кальку с их мира и взял. И даже название - "Париж" это название того мира. Хотя, конечно, наш Париж, на их мало походит. Но это нормально, он вписался в этот мир, стал частью его. А тогда мне хотелось, чтобы этот город быть точно таким же, как ее мир. Мне все в нем нравилось. Дорожки, по которым она ходила, дома, которые она рисовала.

   - Она все-таки художница? Я вроде услышал, что она скульпторша.

   - Ты правильно услышал, она действительно в основном скульптурой занимается. Но ты бы видел, как она рисует.

   Микаэль мечтательно закинул голову, ударившись в воспоминания.

   - А селедки-то и нет, - грубо прервал его мысли голос Константина, который безуспешно перерыл весь холодильник. - Трюфель, - крикнул Костя в комнату, - нет ни курицы, ни селедки.

   - А что есть? - выкрикнул из комнаты кот.

   - Паштет есть печеночный. Будешь?

   - Конечно, буду я...ай! - послышался грохот из комнаты.

   - Что случилось? - забеспокоился Микаэль.

   - Фсе фпорядке, - послышался приглушенный голос кота. - Профсто мы ф картиной упали.

   - Его даже в картине оставить нельзя, - покачал головой волшебник. - А я хотел без него в Париж смотаться.

   - И без меня? - обиженно спросил ученик.