Не было бы счастья

Надо заметить, что перелёт, свершившийся из-за банального незнания обычаев своего народа и в качестве наказания, сократил их дорогу к ведуну на максимально короткое расстояние. Проще говоря леший отнес их в сторону, противоположную которой они двигались. Он то думал, что таким образом накажет путников наиболее сильно. Теперь то придётся проделать гораздо больший путь к цели. Но лешак и понятия не имел, что трем дуракам надо именно сюда. И теперь им осталось всего лишь миновать Щукинск, пару дней прошкандыбать по дороге и вот он Чёртов Холм. Удал сотоварищи едва преодолели две трети пути, что не могло не обеспокоить Чернобога. Великий Спорщик уже почивал на лаврах победителя, думая как будет править Землей. Ан нет, облом-с!. Получается, что Творец прав: если бы Недомыка по дурости и постоянной невезухе не попёрся в противоположную сторону, а потом в лес, если бы не встретил ведунью, не потерял время на выпроваживание из её дома кикиморы, и уж тем более, если бы не повернул на запад, полагая, что там восток, и не сожрал приготовленное лешему угощенье в качестве отступных от жителей ближайшего села, то он бы ну никак не смог обогнать героев, отправившихся на вызволенье княжны за неделю до него. Но этого не может быть! Удачливый всегда побеждает оффлайнера (совр. комп. жаргон – неудачник). А то, что произошло, всего лишь случайность. Этим он себя и успокоил. Но! Положение надо спасать. Если не вмешаться, то Недомыка с другарями первым доберётся до княжны, и тогда пари будет проиграно. Однако сам Большой Лжец в ход событий вмешаться не мог, пришлось действовать через посредников. Бог Зла быстро связался с одним из сторонников его культа в городе и дал ценные указания. Слуга – боярин Давило – метнулся к своим воинам. Среди ночи как по пожарной тревоге поднял всех. Инструктаж был коротким и информативным. Исполнители приготовились к прибытию трёх дорогих гостей. Зря. Кто же знал, что Недомыка запомнит направление, в котором их нёс леший. Топчась от него, он определил, где зашло солнце, то есть где восток, и естественно попёрся в сторону противоположную Щукинску. Его товарищи, головы которых несколько кружились, не только не заметили направления, в котором их унесли, но даже не обратили внимания на смену пейзажа: взяли их в осиннике, а бросили в еловом бору. Поскольку к головокружению постоянно примешивались позывы на освобождение желудка, то они всецело отвлеклись на эти проблемы, и шли за Недомыкой на автопилоте. А ведь до города Щукинска по дороге всего два шага и пара поворотов. Чернобог от этого безобразие пришёл в ярость. Их, значит все ждут, а они попёрлись в другую сторону. Пришлось снова воспользовался своими связями. Тем, кто находился в Щукинске, он дал отбой, а другим, кто поселился в городе Востряки, куда теперь двинулась троица, сыграл побудку и потребовал полной боевой готовности. Приказ был даден чёткий и ясный: «Поймать и задержать».

К концу ночи троица заметила между деревьями огни. Тьма уступила место рассвету. Из мрака проявилась большая деревня, расположенная на полпути к городу Востряки. Дома стоят как гренадёры на параде: венцы сложены новыми брёвнами, окошки с узорными ставенками, причём вместо бычьего пузыря – стекло, что по тем временам было роскошью. Крыши крыты превосходно просмоленным тёсом. Заборчики огораживают каждый дом и тоже новёхоньки. В любом дворе по хлеву и бане, что говорит о состоятельности жителей.

Ещё толком не рассвело, а петухи громогласно приветствуют начинающийся день. Чуть позже к ним присоединились и коровы, требуя утренней дойки. Деревня стремительно ожила. Захлопали двери, на улице показались первые жители. Послышались пока ещё сонные удары молота о наковальню. Заржали лошади, воздух пропитался ароматами готовящегося хлеба и жареного мяса. Желудки путешественников уже пришли в норму и громко потребовали еды. Троица устремилась на запах. Но возникла проблема – в корчме их обслуживать отказались: видите ли в долг здесь не кормят. А заначка, что была у Ёрша, во время пилотирования вывалилась где-то между Словенском и Щукинском. Чтобы стало понятным это расстояние от Москвы до Ярославля. А пряные ароматы продолжают витать в воздухе и раздирать ноздри не хуже кислоты. Желудки разболелись немилосердно, и мука перешла в разряд невыносимых. Ёрш замыслил нехорошее, Шекельман проявил с ним удивительную солидарность, хотя ни тот ни другой и слова не сказали: горе сплачивает и помогает понимать товарища с полуслова и даже полувзгляда. Лишь Недомыка не утратил спокойствия: его то ужин остался на месте. Благо страшное не свершилось, ибо вмешалась судьба в виде заезжего купца. Он присел за соседним столиком и долго пялился на троицу, чем вызвал у Ерша нездоровое желание проверить на прочность его череп табуреткой. Купец то ли понял, что пауза затянулась, то ли сообразил, что лучше начать разговор, а не испытывать судьбу, решительно к ним подсел.

– Вы оттуда? – спросил он, указывая направление, откуда заявилась троица.

– Ну, – ответил Недомыка.

– Значит местность знаете?