Читаем Не был, не состоял, не привлекался полностью

Суд размещался в дореволюционном одноэтажном особнячке, близ Андроньевского монастыря. В прошлом хозяин скромного особнячка, вероятно, купец, наверно, изрядно морочил голову архитектору, если он был, или же подрядчику-строителю. Образовалось какое-то хитросплетение небольших комнат и комнатушек, каморок и коридорчиков. Громоздкая, гробоподобная дубовая мебель, сработанная по образцу дореволюционной мебели судебных присутствий, выглядела в так называемых залах судебных заседаний довольно странно. Из-за тесноты комнат психологический эффект, трепет перед законом не достигался. На мебель пороху хватило, а уж на здания для судов – извините. В самой большой комнате размещалась канцелярия. Я вошел в нее, стараясь выглядеть серьезнее, чем был на самом деле. Адвокат не спортсмен, молодость – не достоинство.

Канцелярию разделял барьер, за ним сидели девушки-секретарши. Они работали и иногда цыкали на посетителей, а также и на адвокатов из других районов.

Когда по большим праздникам, которые нужно было совместно отметить служащим суда, прокуратуры и юридической консультации района, столы в канцелярии ставили так, чтобы было удобно разместить на них бутылки и незамысловатые холодные закуски. И был доклад, а потом тосты и умеренное веселье.

Я подошел к барьеру, спросил что-то у Тамарочки, очень симпатичной секретарши, и тут меня окликнула Тоня, Антонина – народный судья. Я считал, что отношения между адвокатом и судьей должны быть сугубо официальными, чтобы не порождать у клиентов несбыточных надежд. Мы с Тоней учились в одном институте в одно время. Правда, и в то время мало общались. Она была скромной молчаливой девушкой, маленького роста, но чемпионкой института по лыжам. Тоня попросила меня принять защиту Еремея. Его доставили в суд, денег у него не было, адвоката тоже. В судебном заседании собрался участвовать прокурор. Нужно было защищать в порядке статьи 55 Уголовно-процессуального кодекса, то есть без гонорара. Я, конечно, согласился. Секретарша вручила мне тощенькую папку дела. Обвинительное заключение гласило, что Еремей, проживающий там-то, работающий помощником машиниста на железной дороге, женат, имеет двоих детей, участник Отечественной войны, прибыв в Москву, на Перовском рынке пытался продать пару резиновых ботиков по спекулятивной цене. Виновным себя не признал, но изобличается показаниями свидетелей…

Я быстренько сделал выписки, нужные для ведения защиты, начал так называемое досье (иногда досье проверяли, для повышения ответственности адвоката и качества его работы).

Потом встретился с находящимся под стражей Еремеем. Он глядел сумрачно. Сказал, что не продавал ботики, а покупал их у этих свидетельниц для своей жены. Мне представилось, что он говорит правду, а свидетельницы лгут. Дело маленькое, проще простого. Один единственный эпизод, а вот, поди же ты, прокуратура пожаловала.

Помощник районного прокурора Володька, так звали его, когда мы учились вместе в одном институте, был умен и речист. В форменном кителе, с серебряными узкими погонами и зелеными кантиками, точь-в-точь таком, как при царе, он выглядел серьезно. Один рукав пустой. Рука осталась на фронте. К счастью, левая. Случалось, он представлял прокуратуру в больших процессах, даже в городском суде. Казалось бы, светит ему карьера. Хоть и строг Володька, въедлив, но с адвокатами общается не заносчиво. Предвидел, надо думать, что судьба ему – пересесть из-за прокурорского дубового столика за адвокатский.

Антонина за судейским столом, сидя в кресле с высоченной спинкой, украшенной гербом, выглядит солидно. Хоть и маленькая.

Еремей сидит за деревянным барьерчиком, прижимающим подсудимого к стене. Барьерчик ограничивает узкое пространство, чуть подлиннее могилы. Подле подобия калиточки в барьерчике стоял милицейский старшина. Охранял. Молчал. Караулил, чтобы Еремей не сбежал: железных клеток для подсудимых в ту пору еще не соорудили.

Еремей недолго сидел до суда, и его черная грубая шинель железнодорожника, кирзовые сапоги, все выглядело так, как будто он несколько часов назад сошел с паровоза.

Очень мне не нравилось, что нормальному человеку, семейному, участнику войны могут впаять по незаконному закону пять лет.

Огласили обвинительное заключение, Еремей себя виновным не признал, а девки-свидетельницы держались уверенно. Вот только они плохо подготовились и путались насчет размера бот, хотя утверждали, что покупали для одной из них. А я-то знал номер обуви жены Еремея. Он мне сказал.

Получалось, что ботики покупательнице не подходят. Однако все прошло быстро. Прокурор гнул свое, я свое. Суд удалился в свою совещательную каморку, вскоре появился, все встали, и Антонина огласила приговор: «Именем РСФСР… Бу-бу-бу… Пять лет лишения свободы…».

«Приговор понятен?» – спросила, как положено, судья. Еремей кивнул и сказал очень тихо: «Да». Молчаливый старшина увел его из зала. Я посмотрел вслед. Та же шинель, кирзачи, но спина стала другой. Словами передать не могу. Еремей был раздавлен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии