Не будите спящего спинорога

– Не могу достать, – пожаловался Джефферсон. Руфус приподнял дробовик. Джефферсон достал синий.

– Нашел! – сказал Слай Макгро и выпихнул вперед Джима Дэйвенпорта. – Он на заднем дворе жарил гамбургеры.

– Джим! – с криком бросилась к нему Марта.

– Так вот он, дерьмосос, убийца нашего брата! – Руфус подошел и приставил дробовик к животу Джима. – Скажи «прощай», дерьмосос.

– Кто-то идет! – прервал его Уилли Макгро, выглядывая из окна. – Поднимаются по ступенькам!

Руфус обвел дробовиком зал.

– Чтоб мне ни звука. Ведите себя так, будто все нормально. – Он повернулся к братьям. – Быстро! Прячьтесь за дверью!

Снаружи раздались голоса: к двери подходили опоздавшие гости.

– Надо было сначала надеть костюмы, – говорил Коулмэн. – Все остальные уже будут одеты. Не люблю бросаться в глаза.

– Мы уже и так опоздали, – сказал Серж с костюмной коробкой в руках. – Наденем в ванной, когда соблюдем все правила приличия.

– Но Амброз уже свой надел, – сказал Коулмэн, указывая на Жана Пола Гетти [51].

Макгро сгрудились за дверью. Все молчали. На веранде послышались шаги. Потом раздался стук. Руфус жестом приказал Джиму ответить.

– Дверь открыта. Входите.

– Извини, что опоздали… – Серж остановился и завертел головой. – Вы что, все с ума посходили?

– Блин! – сказал Коулмэн. – И я еще думал, что умею оттягиваться по полной!..

Дверь медленно и со скрипом закрылась. Серж обернулся.

– Вы кто? – спросил Серж.

– Заткнись! – прокричал Руфус, наводя на него дробовик. – Что в коробке?

– Мой костюм. Показать?

– Нет!

– А классный, между прочим.

Руфус мотнул дробовиком:

– Иди туда, к остальным. И снимай штаны.

Серж начал расстегивать молнию.

– Вы, конечно, понимаете, что это означает войну.

Руфус плюхнулся в кресло у двери с бутылкой виски, позаимствованной из бара Джима.

– Неплохая вечеринка!.. Эй! А кто вам разрешил бросить «твистер»?

Серж подошел к стене. Слай Макгро, Галантный Громила, навел на него маузер.

– Добрый вечер, – сказал Слай.

– Добрый, – отозвался Серж.

– Как вам этот квартал? – спросил Слай.

– Замечательно! Отличный парк, поблизости хорошие школы, дороги в приличном состоянии, а главное – соседи.

– Да, – подхватил Слай. – Возможно, когда-нибудь я приеду сюда жить насовсем.

– Хороший выбор, – одобрил Серж. – В наше время нужно тщательно выбирать, где селишься. Флориду совсем загадили. Наше счастье – наше проклятие. Замечательная погода, прекрасные пляжи, бурно развивающаяся инфраструктура. Но культура стала транзитной. Возьмите любую улицу: из жителей практически никто здесь не вырос. Кажется, что это общины, а на самом деле – скопления домов… – Серж поднял руки, переплетя пальцы. – Нет ткани общества.

– Позвольте не согласиться, – возразил Слай. – Такие проблемы не только во Флориде. Подобное происходит по всей стране, хоть на Среднем Западе, хоть в самой Новой Англии. Родители перестали воспитывать детей, вот проблема. Переложили ответственность на индустрию развлечений.

– Вы правы насчет родителей, но это не умаляет истинности моих слов о Флориде. – сказал Серж. – У нас особое стечение экономических и социальных факторов, убивающих сами корни общины.

– Города разлагаются везде, – парировал Слай. – Мы наблюдаем приход так называемого нового эгоизма. Люди утратили стыд.

– И опять-таки вынужден не согласиться, – сказал Серж. – Я говорю исключительно о функции демографических тенденций. Все остальное не подлежит систематизации.

– Что ж, если ограничиваться некоей тропической диаспорой, то спорить не буду. Но я хочу сказать, что патология повсеместна. Странные и дикие преступления совершают не только во Флориде. Если говорить о действительно систематическом подходе, нам нужна эмпирика.

– Какая эмпирика? Принуждение людей раздеваться ниже пояса и играть в «твистер»?

– Я так и знал, что вы воспользуетесь в споре нечестным трюком.

– Вы двое, заткнитесь там! – заорал Руфус. – Устроили кофейные посиделки!

Коулмэн подошел к телевизору и включил его.

– Ты что делаешь? – спросил Руфус.

Коулмэн указал на телевизор.

– Смотрю телик.

– Ты видишь, что у меня в руках?

Коулмэн кивнул.

– Выключай!

Коулмэн снова потянулся к телевизору, но вдруг замер.

– Эй! Это же Амброз!

Все посмотрели на экран. И действительно, лицо на экране принадлежало гостю в костюме Пола Гетто. Хотя снимок был двадцатилетней давности, сомнений не оставалось: это Амброз. Потом фотография сменилась изображением Блейна Криза, который стоял перед самым большим домом на Бэйшор-бульваре. Криз театрально поведал о похищении Амброза Таррингтона-третьего, о баснословном богатстве и корпоративных интригах. По приблизительным подсчетам Криза, состояние Таррингтона составляло шестьдесят миллионов долларов.

– Шестьдесят миллионов! – воскликнул Руфус.

– Шестьдесят миллионов! – воскликнул Амброз.

В телевизоре Криз прошелся перед камерой по дорожке, ведущей в особняк.

– Хотя в семидесятых Амброз регулярно появлялся в торговой палате, в последние годы о нем было известно очень мало, разве только что он вел таинственную отшельническую жизнь за стенами этого Бэйшорского особняка…