Не бойся быть моей

Рита сделала вид, что не к ней обращаются, а Вика оглянулась на заднее сиденье, чтобы понять, что там происходит.

– Вы откуда друг друга знаете?

Вместо подруги заговорил Сергеев.

– Как это откуда мы друг друга знаем? – слишком громко, словно все они были глухими, произнёс он. – Рита – моя жена.

– Бывшая, – с некоторым пренебрежением поправила Рита.

– Нет жена. По закону мы всё ещё муж и жена!

После этого Рита сказала Павлу закрыть рот, и все они отправились в магазин одежды, а не в травму, потому что рана у Павла была совсем несерьёзной. Всё-таки Антон оказался не совсем дерьмовым водителей и успел затормозить вовремя.

* * *

Вика примерила не менее десяти платьев за две минуты. Скорость переодевания на грани фантастической была лишь профессиональным навыком, выработанным за годы показов.

Рита затянула ей последний корсет так сильно, что под лопатками нещадно ныло, но Вика старалась игнорировать это неприятное ощущение.

Паша остался в машине с Антоном в качестве охранника. Признаться, Вика была слегка разочарована, ведь уже навоображала себе лёгкое приключение в кабинке для переодевания, когда Рита уйдёт договариваться о подгонке нарядов.

– Я думала, ты со своим бывшим развелась, – подколола Вика, когда Рита ещё сильнее затянула ей корсет, хотя казалось – больше некуда.

– Ну, наврала я… Собиралась подписать документы о разводе, но проявила слабость.

– Ага, сколько лет назад это было.

– Давай не будем…

– Ты его, что, до сих пор любишь?

Рита закатила глаза, слегка ослабляя завязки.

– Я его ненавижу! Ты разве не чувствовала, как от него разило… алкоголем!

– Он всегда пил?

– Нет, – горько вздохнула подруга, – его мать говорит, что он начал заливать, когда мы расстались.

– И почему же вы расстались?

Вика всё не унималась, и Рита понимала, что корсетом её не заткнёшь. Пришлось объяснять.

– Потому что он вечно где-то шлялся с друзьями. Понимаешь? Он весь такой… парень компанейский. Для своих на британский флаг порвётся. Вот и гулял даже после свадьбы хрен знает где. Приходил под утро.

– Изменял?

– Нет! Просто ту-сил! – протянула Рита с тяжким вздохом. – Всё. С этим платьем мы закончили. Тебе так комфортно?

– Мне в любом некомфортно, ты же в курсе.

– Господи, тогда давай снимай его, и поехали обратно в агентство.

Рита быстро закруглилась в магазине, и девушки вернулись в машину, где всю обратную дорогу Рита с почти бывшим мужем выясняли отношения. Но Антон и Виктория почти не обращали на них внимание, то и дело обмениваясь полными страсти и обещания взглядами. Он догадывался, что она думала об их спонтанном сексе в машине несколько недель назад.

Её щёки покрыл румянец, что уже было несколько странно. Антон привык видеть Вику бледной и невозмутимой, а тут краснела, как девчонка.

Шереметев припарковался неподалёку от агентства, но парочка на заднем сиденье, кажется, даже не сразу заметила, что они приехали. Наконец, Рита вышла из машины, утащив чехлы с платьями следом, а Павел, рассыпаясь проклятьями на все четыре стороны, похромал за ней. Никто не остался подождать Вику, чему она была даже рада.

Они с Антоном молчали, пока два силуэта не исчезли за поворотом.

– Ерохин вернётся уже через час.

Антон нервно забарабанил по рулю, чувствуя, что раздражается от простого упоминания имени дяди. Он бы точно не отказался ещё разок придушить того, как следует.

Вика взяла его за руку, потому что видела, как он напряжён. Рука в руке – всегда помогала им успокоиться.

– Ты думала? Что дальше? Как?

Вика зажмурилась и вздохнула.

– Ночами не сплю, но пока не нашла наименее безболезненного выхода. Не знаю, как сказать всё Тине, как вытащить Лёву следом за собой из этого осиного гнезда.

Антон покачал головой.

– Единственный способ вытащить его оттуда – это сказать правду. Он уже большой мальчик. Он справится.

Вика резко вскинула голову, думая над словами Антона. Признаться Лёве в том, что она его настоящая мама? А как же ей объяснять то, что она скрывала от него этот факт столь много лет? Придётся рассказывать и о роли Романа, только в каких-нибудь мягких красках. Лёва всё-таки ещё ребёнок и всего не поймёт.

В любом случае, этот вариант она рассматривала, как самый крайний. Если уж ситуация станет совсем критической и безвыходной.

– Как думаешь, он меня возненавидит? – высказала она самый страшный из своих кошмаров.

Ей хотелось, чтобы Антон обнял её и успокоил, сказал, что Лёва никогда не будет думать о ней плохо, но Шереметев лишь задумчиво ответил:

– Он поймёт.

– А что если не поймёт? – Её голос дрогнул, и она на мгновение закрыла лицо ладонями, провела дрожащими пальцами по лбу. – Что если он вообще никогда не поймёт? Никогда не примет меня, как… мать.

В голове её бродили неприятные мысли. Например, не исключён вариант событий, при которых Лёва решит остаться с Романом, даже если она будет умолять его уйти с ней. Что же ей делать в таком случае?

– Тогда у нас останется последнее средство.

– Какое последнее средство? Я думала, это и есть наше последнее средство – рассказать Лёве, кто я такая.