Названия я так и не придумал, так что принимаю предложения (СИ)

-Да ни похищал я его, в самом деле. Я всегда знал, что он дела крутит со всем городом. Да и ни он инициатор, идейный вдохновитель у них Алекс. А Сашка он просто человек более приятный в общении, поэтому он разговаривает, но говорит, все, с подсказки Алекса. Да ну и что, какая мне разница? Ну, крутят они делишки свои, и пускай. Все так  делают. Никто же ни в обиде.- Тим замолчал на некоторое время. Тишину никто ни собирался нарушать. Тим продолжал оглядывать по сторонам. Он ни то что напрягался от происходящего, ему было скорее все равно , просто он  считал, что если все будут знать, то им тоже будет все равно и все будет по старому.- Да брось те вы. Не говорите, что вы ничего ни знали. Все же было на виду. Никто ничего кроме них не контролировал и то, что они там процента 3 подворовывали... господи боже мой, тоже мне рпоблема.- он жестом махнул рукой куда то в воздух.- городу только на пользу же все это. Они ведь никому ни отказывали, когда их просили. Небольшой прибавки, по-моему, они заслуживали. Вы не могли ни замечать.

 Тим осматривал присутствующих, с немного ошалелым выражением лица. Он высказал меньше, чем хотел, но сказал больше, чем рассчитывал. Хенк с Эдди молчали и пристально всматривались в присутствующих. Отец Николай с таким поворотом дела слегка оживился и даже показался из рясы. Поняв, что на данном этапе сюжет исчерпан, Эд начал собираться, а Хенк подытожил собрание краткой завершающей речью.

-На данный момент все свободны. Шериф вы с помощниками снимите показания с членов совета по завершения собрания.

-Если у нас возникнут вопросы, мы незамедлительно обратимся к членам совета. Надеюсь, вопросов к нам не у кого нет?- видимо тут Хенк был, плохой и малообщительной частью тандема с Эдом. Все закивали. Эд дособирал разложенные по столу бумажки, большинство из которых были пустыми. Они встали и с не менее деловым и властным видом по сравнению с тем моментом, когда зашли, удалились из зала совещаний в атмосфере полной тишины.

----------------

 От сильных болей человек не может спать. Люди привыкают даже к самым сильным болевым ощущениям, но исключить полностью сигнал опасности, поступающий в мозг не получиться. Можно отключиться минут на 15-20, если повезет, но еще до наступления быстрой фазы сна ты придешь в себя из-за боли в голове, стучащей как колокол на воскресной мессе.

 Если человеку долго не давать спать, то его личность стирается. Все знают, что когда долго не спишь все вокруг какое-то не живое, все вокруг как будто сон. Ты, как будто спишь на ходу. Переносишь сон в реальную жизнь. Получается, когда ты не спишь, то ты и не бодрствуешь. Личность становиться прозрачной, мысли прямолинейными. Воображение достаивает мелкие нюансы, которых иногда даже нет. Маски сняты, фальшь больше не имеет значения.

 Алекс уже какой-то время ни спал и глазел в потолок. Для людей изолированных от смены дня и ночи, обычное время, разделенное на секторы, превращается в одну бесконечную линию. Думать было просто не о чем, долгая бессонница, и постоянная невыносимая боль по всему телу, не оставляли мыслям не единого шанса. Но лица его дочерей не покидали головы Алекса. Он перестал пытаться представлять, как он снова с ними встретиться, что будет делать, когда выйдет отсюда. Мысль о том, что он тут не умрет, по какой-то причине просто не подвергалась, в его голове, сомнению. Он давно забыл, как хорошо им было в ту, последнюю ночь, когда они были все вместе. Он забыл те ощущения тепла от родных. Он помнил только их улыбающиеся лица.

 Помещение, как всегда было чуть освещено. Кругом чувствовалась сырость, как будто это была плавучая баржа. И вечно капающая вода сводила сума. Сырость была настолько очевидно, что создавалась впечатление, будто водоросл, и как единый большой организм медленно, но верно съедают этот подвальчик целиком. Алекс давно поставил на ногах крест. Левая рука ни двигалась и была вся синяя. Правая была вывихнута, но в целом довольно таки подвижна, насколько это вообще возможно в таких условиях.

 Дверь отварилась. Алекс, как обычно определил это на слух. Почему-то сейчас в этой полутьме его сильно волновало, чем занимается Человек в балахоне за его спиной. Может, потому, что он уже особо не боялся самих пыток. Ей богу человек привыкает ко всему, даже к казни. А вот неизвестность того, что может произойти заставила его немного набрать тонус. Удивительно, что даже когда человек не спит больше двух суток, в течения дня есть периоды подъема деятельности, в которые он не хочет спать, невзирая на усталость. Так, наверное, было сейчас и с Алексом. Возможно, сейчас был день, но для него это была одна сплошная ночь.

 Алекс лежал на, уже привычном ему, столе. Стол - это, то не многое, что Алекс успел изучить. Сделан он был видимо  недавно и на совесть. Что-нибудь типа дуба. Тяжелый и прочный. Стол был не гладкий, а какой-то ступенчатый, лежать на нем было неудобно, и все мышцы затекали. На фоне общей боли и усталости, это было терпимо.