Название игры

Сэм почувствовал нотку страдания в голосе Марвина: бедный самоотверженный агент просто пытается выполнять свои обязанности. Марвин вовсе не был бедным, и никогда ему не приходилось ничем жертвовать. Но этот прием почти всегда срабатывал. Сэм, издав нечто вроде вздоха, поднялся и принялся мерить длинными ногами роскошный офис Марва в Сенчури-Сити[4].

—Я продемонстрировал наличие широких взглядов, когда согласился участвовать в цикле программ на телевидении.

Спокойный баритон Сэма сохранял еле уловимый провинциальный акцент Вирджинии, откуда он был родом, однако в Лос-Анджелесе он был известен отнюдь не как сельский джентльмен. Он продолжал шагать по офису, и весь его вид говорил о том, что этот человек твердо знает, чего хочет от жизни.

И это действительно так, подумал Марв. Иначе шесть лет назад он, разборчивый и весьма успешный импресарио, ни за что не стал бы с ним работать. Инстинкт, как говаривал Марвин, важен так же, как и питательный завтрак.

—Реклама — часть бизнеса, Сэм.

—Да, и я сыграю свою роль. Но игровое шоу? Каким образом можно поднять рейтинги «Роз», угадывая, что же находится за дверью номер три?

—На «Тривии» нет никаких дверей.

—И слава богу!

Марвин пропустил сарказм мимо ушей. Он был одним из немногих, кто в своем деле знал, что на Сэма Уивера можно повлиять, употребляя слова вроде «ответственность» и «обязанность».

—И это повысит рейтинги, потому что во время этой получасовой передачи включены миллионы телевизоров пять дней в неделю! Люди любят игры, Сэм. Они любят играть и любят смотреть, как играют другие, а потом уходят с призом, доставшимся практически даром. Я могу приводить бесчисленные факты, но достаточно просто сказать, что эти телевизоры включают женщины. — Он широко улыбнулся, отчего приподнялись аккуратно подстриженные усы, тронутые сединой. — Именно женщины, Сэм, покупают большую часть продукции, которую расхваливают спонсоры. А этот газированный напиточек, генеральный спонсор «Роз», тоже покупает время у «Беспокойства». Телеканалу это по вкусу, Сэм, — все в свой карман!

—Это все хорошо. — Сэм засунул большие пальцы рук в карманы джинсов. — Но мы же оба понимаем, что я подписал контракт с телевидением не затем, чтобы продавать газировку с сиропом.

Марв улыбнулся и провел рукой по волосам. Его новая накладка, закрывающая плеш, была произведением искусства.

—Зачем же ты его подписал?

—Ты знаешь зачем. Сценарий был на вес золота. Нам по-хорошему нужно было четыре часа. Если бы речь шла о двухчасовом фильме, это значило бы, что его нужно разбить на две серии.

—И ты решил обратиться к телевидению. — Марв слегка сжал пальцы, изображая захлопнувшуюся ловушку. — А теперь телевидение обращается к тебе! Это просто твой долг, Сэм!

«Долг» — это было еще одно слово, которое могло подействовать на Сэма. Коротенькое слово из четырех букв могло полностью охарактеризовать его. Поэтому он ничего не ответил и принялся разглядывать панораму города из окна офиса своего агента. Сэм уже столько лет не ходил пешком, что не помнил ощущения, когда раскаленный асфальт обжигает ноги через подошвы кед, и почувствовал, что закипает от раздражения. Марв воспользовался им! Это был просчитанный риск, но все же агент сильно рисковал. Сэм полагал, что исполнение обязательств — святое дело, однако терпеть не мог, когда его держали за дурака.

—Дело в том, что я не люблю игры, — пробормотал он. — Кроме тех, где сам устанавливаю правила.

Марв проигнорировал раздавшийся телефонный звонок: востребованный специалист вполне мог себе такое позволить.

—Ты говоришь о политике или о шоу?

—У меня такое ощущение, будто они сплелись вместе.

Марв лишь улыбнулся в ответ:

—Ты смышленый парень, Сэм.

Сэм слегка повернул голову. Марва всегда поражала невероятная сила этого взгляда. Именно по этой причине он подписал контракт с никому не известным актером, хотя в ту пору мог отказать обладающим именем и репутацией клиентам. У Сэма были огромные синие глаза с тяжелыми веками. Глаза цвета электрик, способные метать молнии. Их взгляд производил сильное впечатление, так же как длинное узкое лицо и четко очерченный рот. Подбородок был волевым, но не грубым. Такой подбородок даже придавал лицу несколько агрессивное выражение, чему способствовала небольшая горбинка на носу. Калифорнийское солнце сделало кожу смуглой и добавило выразительности легким морщинкам, ровно настолько, чтобы женщины трепетали, воображая жизненные обстоятельства, пережитые их кумиром и оставившие след на его лице, в котором была некая тайна, адресованная женскому полу, и твердость, вызывавшая одобрение мужчин. Волосы у него были темные, и длина их была как раз такой, чтобы прическа выглядела очень естественно.

Это не было лицо с плаката, украшающего комнату подростка, — оно было из тех, что втайне грезится женщинам.

—И какой выбор у меня есть? — спросил Сэм.