Назад в СССР 9

С телом уже копошился лысоватый мужичок в очках, резиновых перчатках и тапочках на босу ногу. Видно, так торопился на происшествие, что забыл переобуться.

— Вера Павловна! — он удивленно поправил очки. — И вас привлекли? Зачем? Я бы справился.

— Ничего страшного, Иван Иваныч. Я сама вызвалась вам в помощь.

— Смерть наступила, — продолжил судмед, будто отчитываясь перед своей начальницей. — Совсем недавно. Буквально несколько часов назад. Труп совсем теплый, имеются признаки прижизненной асфиксии: мелкие кровоизлияния в соединительной оболочке глаз, цианоз лица и некоторая его отечность, при этом странгуляционной борозды на шее нет. Значит, душили не веревкой, а чем-то объемным по площади соприкосновения с шеей.

— Например, руками или ногами, — задумчиво пробормотал Горохов. — Поверните тело, теперь его можно двигать? Пусть Алексей сфотографирует как надо. И подгоните машину, в конце концов. Ничего не видно.

Кто-то из местного начальства послушно распорядился подогнать милицейский «УАЗ» на тротуар. Его фары разлили свет по распростёртому трупу. Вера приблизилась к телу вплотную и тут же с криком отшатнулась. В ее дрожащих глазах стояли слезы.

— Это же… Это же Макар, — пролепетала она и опустилась возле тела на колени.

— Ох, простите, Вера Павловна, — проговорил участливо Горохов. — Запамятовал, что вы знакомы. Не успел ввести вас в курс дела.

В ночное небо уставились расширенные от ужаса глаза опера ОБХСС, старшего лейтенанта милиции Щукина.

Федя подскочил к Вере и заботливо помог ей подняться, придерживая за плечи:

— Давай, я увезу тебя домой. Тебе необязательно здесь находиться.

Они отошли в сторонку, я слышал, как Вера всхлипывала и промочила уже Федин носовой платок насквозь. Тот стоял, насупившись, явно недовольный тем, что его девушка так убивается по бывшему. Хоть и посмертно.

Та уловила его негодование, стиснула ладонь Феди и пробормотала:

— Прости… Я переживаю, но не думай, что у нас что-то серьезное с ним. Вернее, было, но все прошло давно. Во всяком случае, у меня. Просто я ведь два года его знала. Прости, не могу сдержать слез.

Вера уткнулась в плечо Феди, а плечи ее задергались. Я приблизился и деликатно покашлял.

— Вера, я понимаю, что сейчас не совсем вовремя, но нам надо кое-что узнать о потерпевшем. Еще раз извини, можно задать тебе несколько вопросов?

— Да чего уж там, — всхлипнула девушка, оторвав лицо от Фединого плеча. — Конечно, Андрей, спрашивай. Макара уже не вернешь. Я хочу, чтобы этого гада скорее нашли… Тот, кто это сделал, должен ответить…

Вера поджала губы, о чем-то на секунду задумалась, и слезы снова потекли по раскрасневшимся щекам.

Федя обнимал ее и гладил по плечу, недовольно на меня зыркая, дескать, не к месту ты, друг, со своими вопросиками лезешь, но я все-таки спросил:

— Вера, ты хорошо знала убитого? Что он рассказывал о своем окружении?

— Мы встречались два года, познакомились на выезде, на осмотре места происшествия.

— Ведь его профиль — экономические преступления? — удивленно уточнил я, хотя обычно стараюсь дать свидетелю выговориться. Все-таки свои, вот привычный алгоритм действия и ломается.

— Всё так, но Макара часто ставили дежурить в следственную группу на сутки, как оперативника общеуголовной направленности. Нехватка сотрудников, он говорил. За это время, что мы были вместе, я, честно сказать, его так и не узнала. Во всяком случае, мне так казалось. Встречались только у меня, — аккуратно произнесла Вера, при этих словах Федя поморщился, но промолчал, — я даже не знаю, где он живет. Представляешь? Такое было ощущение, что Щукин что-то от меня скрывал. Или меня скрывал? С друзьями и родителями не знакомил. В общем, был приложением каким-то, а не полноценным парнем. Хотя на подарки не скупился, и в рестораны водил, — на этих ее словах Федя вздохнул, — а потом мне все надоело. Я чувствовала себя так, будто с женатым встречаюсь, он так и не ввел меня в свой близкий круг. Будто я лишняя. Мы часто ругались по этому поводу, а потом я ушла. Не жалела об этом ни минуты.

Наконец, глаза Феди радостно заблестели.

— Ясно, спасибо, что все рассказываешь, это важно… А про родственников своих он ничего не говорил? Про Пичугина, например, который ему двоюродным братом приходится.

— Какого Пичугина? Нет, не говорил, я бы запомнила, фамилия такая несерьезная. Смешная.

— А человек оказался серьезным, — кивнул я. — И преступление серьезное совершил. Вам в СМЭ труп с колото-резаным и огнестрельным привезли. Воеводин его фамилия. Так это он его пришил.

— Пристрелил — и ножом еще? — удивилась Вера.

— Нет, пулевое — это моих рук дело, я его брал, но он еще живой был, когда Пичугин его добил. И этот самый Пичугин является родственником Макара. Неделю назад он все это провернул с убийством Воеводина, и вот теперь убили Щукина. Стоит подумать. На совпадение это не похоже… Кучно как-то события происходят. А Пичугин до сих пор в розыске.

— Ты думаешь, Макара убил собственный двоюродный брат? — Вера прижала кулачки к груди.