Назад в СССР 9

— Известно, что означает, — вмешался Федя. — Оборотня. Ликана, то есть. Вроде бы, днем человек, а ночью в зверя обращается и на охоту выходит. Ну совсем как наш убийца.

— Тогда почему такие знаки именно на жертвах? — спросил Горохов. — Они ведь не оборотни.

— Может, таким образом он оставляет свою фирменную метку? — предположил Катков. — Как хищник метит территорию?

— Не-е, — замотал головой Вася. — Вот у меня, например, кот квартиру метит — в тапки ссыт. Не похоже, что татуировки — это мечение территории.

— Вообще-то, метят по-разному, — поддержал Каткова Федя. — Медведь, например, сдирает с дерева кору, я «В мире животных» видел.

— Согласен, — кивнул Горохов. — Вот только сомневаюсь, что знак этот оборотня символизирует.

— Волчья голова, — взял я слово, выудив из памяти знания из девяностых, — воровской знак, символ уважения среди зеков, имеющих очень высокий ранг, это как некий вызов ментам. Означает что-то вроде: «Догони меня — все равно умрешь первым».

— Хм… Похоже на воровские разборки, — Никита Егорович задумчиво потер седеющие виски. — Этого нам еще не хватало. Вот только жертвы у нас несудимые и в криминальных делишках никоим образом не замеченные. Ну, хорошо. Предположим, что убийца имеет некое отношение к воровской среде, но зачем бы он оставлял такие рисунки?

— Может, это послание? — предположил я. — Нам, сотрудникам правоохранительных органов. Мол, хрен вы меня поймаете.

— Вроде черной кошки. Возможно… — Горохов сел и откинулся на колченогом стуле. Тот заскрипел, но выдержал. — Пока загадок, больше чем версий… Странный у нас маньяк, товарищи, нарисовался. Но тем интереснее будет его переиграть. А сейчас проведем небольшой эксперимент.

Горохов хитро улыбнулся и раздал каждому из нас по фотокарточке с изображением «татуировки» с плеча Бочкина:

— Вам задание, товарищи. Перерисуйте себе в рабочие блокноты эту псину.

— Зачем? — недоумевал Федя. — Мы можем и фотографиями воспользоваться, если надо. Я вообще не помню, когда в последний раз рисовал. В школе, наверное, на уроке рисования. Вазу с яблоками на куске шторины. Натюрморт называется, как щас помню.

— Рисуй. Это приказ, — настоял следователь. — Пять минут на выполнение задания. Время пошло.

— Что, прямо сейчас… — обреченно пробормотал Погодин.

Мы принялись корпеть над странным поручением. Я лишних вопросов не задавал, знал, что неспроста это задание нам поручили. Никита Егорович что-то хочет этим проверить.

— Готово! — первым воскликнул Вася и торжественно помахал блокнотом, когда мы еще пыхтели, выводя глаза, клыки и прочие уши.

— Это что? — Горохов подошел к Жмыху, взяв в руки его мазню, брови его встали домиком. — Крыса?

— Как сумел, — пожал плечами Вася. — Между прочим, некоторые крысы, если их много, опаснее волка.

— Задание было не зоопарк рисовать, а скопировать рисунок! — раздраженно проговорил Никита Егорович.

— Ну, я же не виноват, что у меня все звери на одно лицо получаются. То есть, морду. Я только крыс умею рисовать. Ну и ежей еще. Если крысе подрисовать колючки, то ёж получится.

Горохов вздохнул, прижав ладонь ко лбу, и с надеждой подошел к остальным. Глянул на наши художества.

— Ну, вот! Другое дело. Отлично, — потирал он руки, после крысы его настроение вмиг улучшилось, он собрал розданные фотографии. — А теперь перелистните листок в блокноте и попробуйте воспроизвести рисунок по памяти. Без натуры, так сказать.

— А, я понял, зачем это! — воскликнул Федя. — Это чтобы мы лучше запомнили татуировку?

— И это тоже, — многозначительно хмыкнул следователь.

Мы снова стали шуршать карандашами «Ленинград». Второй раз получилось даже быстрее. Хоть мой волк и был больше похож на овчарку-ищейку, но все же сходство с татушкой-первоисточником явно улавливалось. У Каткова волк больше напоминал добродушную таксу. Зато Светин волчара вышел как надо. Казалось, его глаза горят, а из пасти слюна капает. Еще даже кровожаднее получился, чем в оригинале.

Горохов, будто школьный учитель, прошелся «по рядам» и собрал рисунки. С довольным выражением на лице показал их нам:

— Итак, товарищи! — следователь хитро прищурился. — Вы все, точнее, почти все, справились с заданием. И что это значит?

— Что каждый из них может быть этим самым убийцей, — уверенно заключил Жмых. — Кроме меня, конечно.

— Нет, — Катков поднял руку, как в школе, требуя молчаливого внимания к главному выводу. — Это значит, что для воспроизведения рисунка не требуется особых художественных навыков. При определенной тренировке такую ложную татуировку может нарисовать практически каждый нормальный человек. Ну, кроме Васи, конечно.

— Садись, Алеша, пять, — кивнул Горохов. — Все правильно сказал. Наш маньяк, скорее всего, не обладает особыми художественными навыками. Просто рисует некий знак, который научился копировать.

* * *

Секций борьбы в Михайловске оказалось немного. Для взрослых — так вообще одна лишь по дзюдо. Мы с Федей разделились. Он вызвался проверить дзюдоистов, пока я «шмонал» детских тренеров по секциям вольников и классиков.