Назад в СССР 3

— Конечно, — улыбнулся я. — Только мне кажется, ты сама сейчас оправдываешься.

— Может быть…

— У тебя есть парень?

— Был да сплыл. Сказал, что не может выносить, когда его поведение постоянно анализируют и дают советы. Нашел себе мотальщицу с ткацкой фабрики. Доволен и счастлив.

— Сочувствую…

— Кому? Мне или ему? Мне точно не надо сочувствия. Не люблю слабых мужиков. А он был нытиком.

Песня закончилась.

— Спасибо за танец, — я чмокнул психологиню в щеку.

Она хотела было отстраниться, но не успела. Соня внутри меня закипела. Теперь она не верила в деловой характер нашего ужина, и вряд ли что-то могло бы ее снова убедить. Ну и ладно. Могу же я немного расслабиться? И так кроме работы ничего не вижу. Что в той жизни, что в этой…

В ресторане мы пробыли еще около часа. Болтали ни о чем, но время пролетело быстро. Возвращаться домой пришлось на такси, оставив “Волгу” у ресторана. Я, как джентльмен, докинул сначала Свету до ее гостиницы.

— Спасибо за интересный вечер, — улыбнулась она на прощание, выходя из машины.

***

— Товарищи! — голос Горохова на утренней планерке прозвучал слишком громко и после вчерашнего ударял по мозгам.

Я украдкой посмотрел на Свету. И снова на ней строгая маска, этакая неприступная и увлеченная только лишь работой примерная сотрудница, застегнутая на все пуговки до самого горлышка.

— Есть две новости, начну с хорошей, — продолжал вещать Горохов, — пришли результаты исследований из НИИ Почвоведения. Образец грунта, изъятый на месте последнего убийства на Набережной, и образец почвы, изъятый с “Волги” Зинченко, идентичны по составу.

По кабинету пробежал одобрительный ропот: “Ну теперь не отвертится! Прижали гада!”

— А теперь плохая новость. Грунт из обкомовского гаража мы изымали неофициально, процессуально изъятие никак не закреплено. Мы не можем использовать эту информацию как доказательную базу. А лишь в оперативно-розыскных целях.

— Никита Егорович, — встал Погодин. — А если теперь провести повторный осмотр “Волги” и изъять официально?

— Думал об этом. Но столько времени прошло. Волга уже чистенькая стоит. Помыли ее. Нужно дожимать Зинченко. Какие будут предложения?

Зазвонил телефон. Надрывно, будто торопился сообщить срочную новость.

— Слушаю, Горохов! — сказал недовольно следователь, явно раздражаясь, что планерку прервали таким бесцеремонным образом.

Трубка что-то вещала. Из динамика доносился встревоженный голос. Слов не разобрать, но с каждой фразой Горохов становился все мрачнее.

— Ясно, выезжаем, — пробубнил он и хлопнул трубкой об аппарат.

Молча сидел несколько секунд, переваривая услышанное. Вздохнул и проговорил глухим голосом:

— У нас убийство, товарищи. Девушка задушена. Собирайтесь.

Мы повскакивали с мест.

***

Выехали всей бригадой. Одиннадцать человек, включая Горохова. Из всей нашей группы только Света осталась в кабинете. На происшествия она не выезжала. Ее работа заключалась в анализе и оценке фактов и версий, зафиксированных в материалах дела.

В этот раз труп обнаружил автолюбитель в придворовых гаражах дома № 24 по улице Ленина. Закуток тихий, далеко не парк и не набережная. Эти гаражи построили чуть ли не в самом центре города. Убитую сразу опознали местные жители. Ею оказалась жительница соседнего дома, двадцатипятилетняя Ягодкина Марина Степановна.

Она лежала в пожухлой траве возле старого кирпичного гаража, сжимая в пальцах клочок ткани.

— Что у нее в руке? — спросил Горохов сидевшего на корточках перед телом судмедэксперта.

— Пока не знаю, Никита Егорович, — ответил старенький судмед, поправляя массивные очки. - Без вас не начинали.

— Так! Где криминалист? — Горохов искал глазами человека с фотоаппаратом и чемоданом.

Из толпы вынырнул Витя. В этот раз он был без поддержки Паутова. Аристарх Бенедиктович позволил себе уйти в отпуск.

— Сфотографируй положение тела и руку с зажатым в ней объектом крупным планом.

— Уже сделал, — кивнул криминалист. — И следы поискал. Нет ничего. Место проходное, земля протоптанная. Ничего не удалось обнаружить.

— Ясно, тогда начинайте, — Горохов кивнул судмедэксперту.

Тот натянул резиновые перчатки и разжал пальцы убитой. Вытащил из ладони клочок текстиля, похожего на шерсть. Только по неестественному блеску и графитовому цвету видно было, что это не шерсть вовсе. А какая-то синтетика.

— Смею предположить, — проскрипел судмед, разглядывая находку, — что это фрагмент одежды нападавшего. Жертва во время борьбы вырвала клочок.

— Отлично, — Горохов подошел вплотную к нему. — Дайте-ка мне перчатки, я сам посмотрю.

Я тоже растолкал присутствующих и протиснулся к Горохову, который вертел в руках непонятную находку. Попросил у судмеда пинцет и аккуратно отщипнул несколько волокон из рук Горохова, разглядывая их на просвет.

— Никита Егорович, — сказал я. — Волокна по внешнему виду походят на волоски, что обнаружили на предыдущих жертвах.

— Откуда ты знаешь? — Горохов с удивлением уставился на меня. — На глаз определил? Без экспертизы?

— Я просто их очень хорошо помню. Даже в микроскоп рассматривал, когда экспертизу наш химик делал.