Назад в СССР

Когда вожатые с горем пополам навели порядок в рядах своих подопечных, выяснился еще один нюанс, который и явился причиной столь бурной реакции тех, кто пострадал от моей ночной вылазки. В лагере, как назло, отключили воду. Какая-то временная профилактика. Я фигею, конечно, с такого подхода. Просто интересно, до приезда детей они не могли сделать все необходимое?

Соответственно, кто успел умыться, тот выглядел злым, но чистым. Кто не успел, а таких оказалось большинство, выглядели злыми и чумазыми. Среди последних оказался и близкий моему сердцу Константин Викторович. Тем более, все отряды уже выдвинулись на завтрак, и ему пришлось идти во главе нашего строя в том виде, в каком он проснулся.

Вожатый вообще рвал и метал. Потому что в нашем отряде измазали пастой только пацанов вместе с Прилизанным. Это не укладывалось в его тупой башке. Типа, кто посмел. А мне каждый раз, когда я смотрел на его физиономию, было хорошо и приятно. Бесит меня этот тип. Безумно бесит. Зубная паста — это лишь начало. Я обязательно придумаю еще что-нибудь. Поинтереснее.

— Вы не понимаете! — Возмущенно доказывал Константин Викторович Бегемоту, которая топала рядом с ним. — Это — вопиющее безобразие. Никакого уважения к вожатым.

— Ну, перестань… — Елена Сергеевна, тоже шла вместе с Прилизанным. Она посмотрела на его лицо, которое было в разводах, и усмехнулась. — Сам знаешь, боролись с этим много раз и много лет. Я хоть не ездила раньше в пионерский лагерь в роли вожатой, но свои детские впечатления помню. Неискоренимо это.

— Нет, я просто не понимаю… Кто осмелился? — Горячился Константин.

Такой же вопрос, кстати, мучал и Федьку Лапина. Когда спортсмена разняли с пацаном, которого он пытался отметелить, Федор торжественно пообещал найти наглеца и оторвать ему руки. Я в этот момент, улыбаясь, стоял в толпе подростков, которые прибежали посмотреть на драку. Ищи, Федя. Ищи. Задолбаешься искать.

Вообще, все пришли к выводу, что действовала целая банда. Никто даже допустить не мог, будто один единственный человек успел пройтись по всему старшему отряду. Селедку можно не считать. Она помогала, но в ее личном списке меньше пострадавших, чем в моем.

И конечно, фортануло девочкам, которые мазали наших пацанов. Их тоже никто не рассматривал, как главных действующих лиц. Чему девочки были несказанно рады. Просто понимали, что могут на фоне общей нервозности нехило огрести. Они вообще охренели поутру. Точно знали, что ходили только к нам в комнату, а тут вон еще что получилось. Ясное дело, женская половина старшего отряда никак не могла намазать и пацанов, и себя, а потом столь натурально завывать. Ровно как и пацаны. Не могли намазать девчонок, а потом себя. Значит, постарался кто-то со стороны.

Соответственно, все благополучно топали в сторону столовой молча. Даже Селедка. Я заметил ее в голове нашего строя вместе с неизменной подружкой Фокиной. На меня Тупикина старалась не смотреть вообще.

— Между прочим… — Толстяк Вася сделал страшные глаза. Округлил их настолько, что они практически полностью вылезли из-за его пухлых щек. — Говорят, на одной из кроватей нарисован сатанинский знак. И сейчас я расскажу вам историю…

— Ой, хватит! — Ряскин нервно засмеялся. — Это просто страшилка. Очередная. Знаем мы такие. Черный гроб на колёсиках. Красная рука. Что там еще? Девочка, девочка, открой дверь… Твоя мама пришла…

Антон пытался придать своим словам вид шутки, но его смех звучал слишком напряжённо.

— Да я точно говорю. Это, знаете…старая история. — Мишин оглянулся назад, проверяя, кто идёт следом за нами. — Рассказываю только вам. Никому больше. Ясно? Будет наш общий секрет.

Мы, как и все, топали по дороге, ведущей к столовой, на завтрак. Куча подростков, испачканных белыми, засохшими разводами, смотрелась очень колоритно.

Наша компания, я, Вася, Антон Ряскин и еще парочка пацанов, немного отстали от отряда, чем воспользовался Толстяк. Он тут же начал делиться различными версиями случившегося. Версии, естественно, были, одна дебильнее другой, и постепенно обретали фантастический окрас.

— В общем… Сейчас расскажу. — Вася понизил голос. Наверное, для того, чтоб лучше передать атмосферу. — Когда-то давно, неподалёку, была разрушенная церковь. Раньше она, конечно, работала. Очень давно…

— Откуда здесь церковь? — Я вообще не хотел проникаться историей Мишина. Для меня это все выглядело, как детский лепет. При чем тут сатанинский знак? Нарисовал шестиконечную звезду ради прикола. Она совершенно ничего не значит. Меня в тот момент таращило от веселья, вот и все.

Васю злила моя реакция. Особенно то, что я не хотел, как остальные, слушать его, открыв рот. А рот реально открылся у всех. Даже у Ряскина.

Толстяк откровенно психовал и уже несколько раз косился в мою сторону раздражённым взглядом.

— В смысле, откуда? Деревня неподалёку. Просто ее не видно из-за леса. — Вася толкнул Ряскина локтем в бок. — Антох, скажи ему.