Новорожденная. Зачем же ты создал мужчину, а не женщину? Та вела бы себя прилично.
Марцелл. Почему ты не создал и мужчину, и женщину? Было бы очень любопытно взглянуть на их потомство.
Пигмалион. Я собирался сделать и женщину, но после опыта с мужчиной об этом не могло быть больше речи.
Экрасия. Почему?
Пигмалион. Это трудно объяснить тем, кто не знаком с первобытным способом размножения людей. Понимаете ли, я мог создать лишь один тип мужчины и женщины — тип, представляющий собой в физическом отношении точную копию наших мужчин и женщин. Это-то и погубило моего бедного самца: я не принял во внимание ужасный доисторический метод принятия пищи. Теперь предположите, что самка оказалась бы не яйцеродной, как наши женщины, а производила бы детей каким-нибудь иным, доисторическим способом. Из-за современного строения ее тела она оказалась бы неспособной к самовоспроизведению. Кроме того, опыт мог стоить ей чрезмерных мучений.
Экрасия. Значит, тебе нечего нам показать?
Пигмалион. Нет, отчего же. Я так легко не сдаюсь. Я опять принялся за дело и убил еще несколько месяцев на разработку пищеварительной системы, автоматически удаляющей отходы, и детородной системы, предполагающей внутреннее вскармливание и вынашивание плода.
Экрасия. Почему ты не придумал, как сделать их похожими на нас?
Стрефон
Новорожденная. Да, да. Как это верно! Какая великая мысль, милый Стрефон!
Стрефон
Марцелл. Держи свои рефлексы в узде, девочка.
Новорожденная. Что? Кого держать в узде?
Марцелл. Свои рефлексы. Иными словами — бессознательные поступки. Сейчас Пигмалион покажет тебе двух человек, у которых, кроме рефлексов, ничего нет. Пусть эта пара послужит тебе предостережением.
Новорожденная. А они такие же, как мы? Живые?
Пигмалион. Ты задаешь трудный вопрос, милая. Признаюсь честно: я-то сам думал, что создал живые существа, но Марцелл считает их всего лишь автоматами. Однако Марцелл — мистик, а я — человек науки. Он проводит грань между автоматом и живым организмом, я же не берусь сделать это сколько-нибудь удовлетворительно.
Марцелл. Твои искусственные люди не умеют управлять собой. Они только реагируют на внешние раздражители.
Пигмалион. Но у них есть сознание. Я научил их говорить и читать, а теперь они начали лгать. Это очень роднит их с живыми.
Марцелл. Нисколько. Будь они живыми, они говорили бы правду. Ты можешь заставить их повторять любую нелепую ложь, можешь угадать, в чем именно они тебе солгут. Ударь их под колено — они выбросят ногу вперед. Пробуди в них аппетит, тщеславие, похоть, жадность — они будут хвастать и лгать, утверждать и отрицать, ненавидеть и любить, не считаясь ни с очевидными фактами, ни со своими столь явно ограниченными возможностями. А это доказывает, что они автоматы.
Пигмалион
Новорожденная
Экрасия. Раз они не стремятся к истине, в них нет подлинной жизнеспособности.
Пигмалион. Истина подчас настолько искусственна, настолько относительна, как выражаемся мы, люди науки, что ложное и смешное для нас вполне может показаться истинным для них.
Экрасия. Снова спрашиваю: почему ты не сделал их похожими на нас? Разве подлинный художник может мириться с несовершенством?
Пигмалион. Я и не смог. Пытался, но безуспешно. Я убежден, что покажу вам сегодня наивысшие живые организмы, какие только можно сконструировать в лабораторных условиях. Помните: самая совершенная ткань, выращенная нами, не воспринимает столь же высокого напряжения, как продукт естественного развития. Тут природа сильнее нас. По-моему, вы все просто не понимаете, какая неслыханная победа — создать искусственное сознание.
Акис. Довольно болтать! Где твоя синтетическая чета?
Несколько юношей и девушек. Да, да. Хватит разговоров! Заткнись, Пиг! Показывай, Пиг! Тащи их сюда! Живо! Синтетическую чету! Синтетическую чету!
Пигмалион
Тише! Тише! Довольно! Довольно!