Назад дороги нет

Но тут, не дав осуществить задуманное, его кто-то схватил за плечи, стягивая с говнюка. Тео задергался, попытался вырваться или как-то ударить, но схвативший явно был сильнее и больше. Он скрутил руки мальчику за его спиной, мертвой хваткой прижал к себе, лишая возможности пошевелиться.

С трудом повернувшись, Тео увидел, что это был Шкаф. Мальчик снова задергался, желая хоть как-нибудь извернуться.

«Вот черт! Черт! Черт! Черт! Этот урод меня не отпустит!», – Тео огляделся в поисках выхода, пытаясь придумать, что же ему делать дальше.

Он увидел, что другие ребята заключили их в круг, перекрыв возможность броситься к двери, смотрели на Тео во все глаза. Ник с громким криком запрыгнул на спину какому-то рыжему мальчишке, руками сдавив его шею, пока тот пытался спихнуть его с себя, а Оливер продолжал яростно размахивать трубой. Донован и еще один пацан окружили его, но не решались напасть, боясь получить железякой по голове.

– Допрыгался, чудила?! – перед Тео возник вдруг, Том, перекрывая собою весь обзор. Глаза его бешено сверкали, из носа текла кровь, а на лице красовался огромный фингал, который уже начал темнеть.

Тео замер, смотря на пацана и почувствовал гордость за то, что успел его так отделать перед тем, как его скрутили, широко улыбнулся ему, и это окончательно вывело Тома из себя.

– Получай, сука! – гаркнул он во все горло, замахнулся и ударил кулаком прямо в нос Тео. Раздался хруст. Своим звучанием, он очень сильно напомнил звук, который раздается, когда ломаешь ветку надвое.  Дикая и ослепляющая боль заполнила Тео. Он заорал, не в силах сдерживаться, дышать стало невыносимо тяжело, а мир перед глазами будто бы посерел, и он с трудом мог видеть своих обидчиков.

Том и Шкаф переглянулись и громко захохотали под одобрительные крики некоторых мальчишек. А затем командир потянулся к Тео, схватил его за волосы задрав голову к верху и принялся методично бить по лицу, не жалея на это своей силы. Тео кричал от боли. В голове его в этот момент словно взорвалась бомба.  Он чувствовал, как рот наполняется медной кровью и выбитыми задними зубами. Ноги его налились свинцом, стали неподатливыми, и он непременно бы упал, если бы не Шкаф. Тот заломил руки Тео еще сильнее, так, что они онемели, и мальчику на одно короткое мгновение даже показалось, что он услышал треск своих костей. Из его горла вырвался новый крик. Адская жгучая боль охватила его с головы до самых кончиков пальцев ног.

В этот момент, он вдруг показался себе таким жалким и слабым, таким беспомощным. Ему не нравилось это чувство, хотелось немедленно что-то сделать, но он не мог. Силы покидали его, а на их место приходила невыносимая тупая боль. И только одна мысль немного успокаивала его: «Как хорошо, что Габби ничего из этого не видит».

– Что? – зашипел Том прямо в лицо Тео, с широкой безумной улыбкой. – Решил, что ты самый умный?!

Тео захрипел, закашлялся, почувствовал, как кровь стекает ему на подбородок.

– Пошел ты! – выдохнул он из последних сил, и плюнул в лицо Тома.

Улыбка слетела с лица ублюдка в одно мгновение.  Он провел рукой по щеке стирая кровавую слюну, а затем дернул Тео за ворот свитера прямо на себя, вырывая его из хватки Шкафа, с силой встряхнул и швырнул мальчика на пол.

Тео пронзительно закричал, когда раздутым, опухшим носом влетел в ножку стоящего рядом табурета. Сильно закашлялся, выплюнул выбитый зуб, и попытался отползти от Тома, но ноги и руки не желали его слушаться. Они словно стали чужими, мешающим грузом, только сковывавшим движения.

– Куда это ты собрался, чудила? – раздался над его головой довольный голос Тома.

Он склонился над Тео, перевернул мальчика на бок, а затем что-то сказал Шкафу. В ушах Тео громко звенело, и он не смог понять что. Уже вдвоем, со всех сил, они начали избивать мальчика ногами.

– Не сломай ему ребра! – крикнул Донован. Голос его словно доносится издалека, прорывался через пелену жгучей боли. – Бей в живот или по почкам!

Оливер, повернувший голову на его крик, увидел как беспомощно выглядел Генри пока Том с горящими звериным блеском глазами, под громкий смех довольно скалящегося Шкафа, бил его ногами в живот. Мальчик вдруг разом забыл обо всем на свете. Выронил трубу, и бросился к ним, желая хоть как-то помочь этому невероятно смелому мальчишке, но тут Донован вытянул ногу, поставив ему подножку, и Оливер, не удержавшись замахал руками, теряя равновесие, и распластался на полу. Носом он уткнулся в ботинок пацана, которого до этого успел вырубить трубой. Болезненно охнул, чувствуя, как потекла кровь.  «Поганая тварь!», – подумал он, взглянув на довольного Донована.