Навстречу звездам

Судили и приговорили к смертной казни Эйдельмана и Ароншпица — равно как и прикрывавших их преступников во власти. Андрей Хавкин до суда не дожил: 12 февраля 2004 года он был найден на проезжей части со сквозной огнестрельной раной головы. Того, кто это сделал, найти тогда не удалось, и только после Революции в органы правопорядка пришел человек и рассказал, что уголовник, намеренно столкнувшись с его «москвичом», пытался его избить и требовал квартиру, имущество и машину, угрожая расправой и ссылаясь на своих высокопоставленных знакомых. Тогда потерпевший уложил его из охотничьего ружья и, подобрав гильзу и пулю, скрылся. Уголовное дело, конечно же, не возбудили, а наоборот, вынесли благодарность…

26 апреля я пришел в Кремль. Меня тепло встретил Генеральный секретарь.

— Рад тебя видеть! Возвращаешься на прежнее место? Или, может, хочешь в Кремле поработать? Такие люди нам очень нужны. Сейчас готовится указ о твоем награждении орденом Ленина, а также о награждении Виктора Светловидова званием Героя Советского Союза посмертно и Антона Кузнецова орденом Ленина посмертно…

— Спасибо, но буду работать с космосом… Я вот зачем пришел… Ведь, согласись, неспокойно в стране. На окраинах СССР Красная Армия ведет бои. Много людей еще верят в капитализм…

— Понимаю. Я распорядился выдать автоматы всем тем, кто достоверно является сторонником левых идей. В резерве находятся те, кто отказался от ИНН. Мы постоянно разоблачаем мондиалистов по телевидению и в газетах, рассекретили их самые жуткие тайны.

— Этого мало — ведь могут сказать, что все это плод больного воображения коммунистов-параноиков… Надо опубликовать действительно шокирующие сведения о том, что было неотделимо от капитализма. Причем конкретные. Например, материалы уголовного дела об убийстве Нади — ведь это было для «новых русских» массовой забавой, а народ об этом даже не знал, только десятки тысяч куда-то пропадали ежегодно…

Вождь несколько секунд недоуменно смотрел на меня.

— Ты что, действительно этого хочешь? Именно это дело?

— Это ужасно, но я готов на все, чтобы это не повторилось. На все, что угодно. В том числе и на это — понять такое могут лишь те, кто сам через это прошел. И вообще, я сам это публично прочитал в свое время, хотя страшно вспомнить, чего мне это стоило… Работники комбината узнали все подробности еще три года назад, а теперь об этом должна узнать и вся страна. Моя ненависть к «новым русским» запредельна. И те, кто голосовал за них, тоже косвенно виноваты в случившемся. Нет, чтобы в 99-м и 2000-м проголосовать уж если не за коммунистов, то хотя бы как я — против всех! У десятков миллионов «сорвало крышу». И теперь пусть все узнают, в каком именно моем горе они виноваты. Пусть они ужаснутся и потеряют сон. Пусть они все, наконец, узнают, за кого они голосовали все эти годы, и увидят плоды своей пламенной любви к «Медведю» и «господину Гексогену» — Владимиру Путину!

Генеральный секретарь встал и протянул руку:

— Я понимаю, каково тебе. Я отдаю должное твоей жертве — показать это всей стране. Я преклоняюсь… Как ты его назвал? Вроде бы Проханов не это имел в виду.

— Все равно, это толкование понятия даже более подходяще — именно по отношению к этому выродку, одержимому манией величия!..

После того, как во всех газетах были опубликованы материалы дела, предусмотрительно скопированные в свое время Павлом Светловидовым, и показана запись только что закончившегося судебного заседания, мы — по крайней мере, на ближайшие два десятилетия — были гарантированы от реставрации… Этим, а также последним словом Гнилова-старшего, во многом и объяснялась та бешеная ненависть, которую проявил советский народ к подвергнутым публичной казни Первого Мая преступникам.

Я так и не женился во второй раз. Вернувшись на свое предприятие, я целиком погрузился в работу. В обстановке всеобщего энтузиазма и социального оптимизма у меня открылись не проявлявшиеся при капитализме большие способности к разработке новой техники. В рамках программы научно-технического сотрудничества я часто ездил в длительные командировки в дружественные арабские страны — ведь я знал их специалистов, производство, арабский язык. Я защитил диссертацию — сначала кандидатскую, а потом и докторскую; передавал свой опыт молодым специалистам, работал с космонавтами. Меня быстро продвигали по службе, и вот однажды я стал Генеральным конструктором… Я нашел свое место в жизни — в том, что мы в космосе вырвались далеко вперед, есть и моя заслуга. Все свои силы и знания я отдал Советской Родине, и она по достоинству оценила это, дважды наградив меня высоким званием Героя Коммунистического труда. Я счастлив всегда идти вперед вместе со своей страной.»

Генеральному секретарю очень понравилось это произведение. В своем отзыве он настоятельно порекомендовал Игнатову не медлить с его опубликованием.

Глава третья. ОТЕЦ И СЫН