Навстречу звездам

— Да, ты прав, совершенно прав… Конечно, я делал вид, что сомневался, лишь для того, чтобы услышать твои доводы в чистом виде и сравнить со своими мыслями. Вижу, что не я один такой бдительный… Плохим я был бы руководителем, если бы не допускал такой возможности. Пусть даже на одну миллионную. Но ведь тут, к сожалению, не одна миллионная. Слишком много вопросов… Вот факты, а не домыслы. Почему над той же Антарктидой в последнее время стали возникать необъяснимые явления в магнитосфере и ионосфере, которых никогда не было? Почему за последние десять лет с южноавстралийского и новозеландского побережья бесследно исчезли сорок восемь детей — неужели акулы съели? А раньше почему этого не было? Не знаю…

Игнатова охватил ужас:

— Даже так? Об аномалиях, конечно, в курсе — их спутники регистрируют, а вот о детях не знал… Неужели снова, как и тогда?! Неужели понятие «недобитки» — не только из области слухов и анекдотов?

— Не хотел пугать раньше времени. Конечно, мы пытаемся найти этих недобитков, но пока не можем. Ведь бункер, если таковой имеется, специально рассчитан на абсолютную скрытность. Правда, мы не слишком интенсивно ищем вынуждены пока делать вид, что проводим обычные исследования Антарктиды. Не стоит пока давать знать, что мы догадываемся об их существовании. Может быть, тогда они активизируются и выдадут себя сами.

— А почему не слишком интенсивно?

— Помнишь, американцы разработали термоядерную супербомбу? Ее мощность настолько велика, что если ее взорвать, то начнется цепная термоядерная реакция в земной атмосфере и гидросфере, и через несколько минут от планеты ничего не останется. Масонские фанатики ее не взорвали только потому, что надеются еще вернуться к власти. Разумеется, эту бомбу мы не нашли, но точно известно, что она существовала. Очевидно, существует и поныне. Если они поймут, что загнаны в угол… Пока я даже не знаю, что делать, когда мы их найдем — ведь для штурма потребуется время, а если в бункер запустить проникающую ракету, то не исключена вероятность детонации атомного запала бомбы… Ракета с химической боеголовкой тоже отпадает — очевидно, что бункер разделен на герметичные отсеки с индивидуальными системами регенерации и очистки воздуха… Вот поэтому и приходится ждать… Вся надежда на Ермакова — но он говорит, что понадобится еще лет семь, не меньше… Лишь бы враги нас не опередили…

— Да, могут и опередить — ведь лучшие западные специалисты в этой области тоже исчезли…

— А что еще нам остается?

Они помолчали несколько минут.

— Знаешь, вчера днем я еще раз просмотрел запись последнего слова Гнилова, — сказал Генеральный секретарь.

— Да, я тоже время от времени смотрю это. Очень знаковое выступление… — Игнатов нажал кнопку, — 2005 год, Первый Московский процесс, последнее слово подсудимого Гнилова.

Компьютер вывел на дисплей видеозапись. Камера крупным планом взяла одутловатое, с фанатично блестевшими глазами, лицо сорокапятилетнего олигарха.