Навстречу Закату

– А еще напоминалки, – заговорил Алекс, глядя на надпись на экране: “Заряда осталось меньше 20%. Подключите зарядное устройство”. – Напоминалки, когда и кому написать или позвонить… Чтобы напомнить о своем существовании. Что вот, мол, я есть… Может, дадите поработать? – Алекс перевел взгляд на пустое окно. – Ага! Нате здрасьте, хрен на пасте!.. Нет, поначалу даже отвечали… правда, говорили, что пока работы нет или что-то в этом роде, короче, отвянь, суслик! Так унизительно… А потом отвечать перестали. А я писал. Писал… И писал… И все в пустоту. А потом перестал строчить дурацкие сообщения: “Как дела? Есть что нового?” или “Готов к работе! Алекс”, и начал переносить напоминалки, отодвигая свой безответный позор. На неделю. На две. На месяц. И так уже несколько лет. И все равно жду чего-то… чуда, наверно… Иначе почему на каждую вибрацию, на каждый звонок кидаюсь, как изголодавшийся Рыжик на хавчик. Но… его нет. Чуда… Нет его, дорогое мое пустое окно…

Телефон издал жалобный писк, напомнив о разряженной батарее. Алекс нащупал кнопку выключения, прекратил мучения смартфона, положил на подоконник его безжизненное тельце и ухмыльнулся.

– Архитектор… Дизайнер… Композитор архитектуры… Так я про себя думал… А они называли меня проектировщиком. Для их кастрированных фантазий я был просто функцией. Как же мне по молодости хотелось доказать им, что архитектура – это музыка в камне. Они только снисходительно улыбались: “Вы унитаз вот тут поставьте… И чтобы на львиных лапах из позолоченного мрамора… Да! И пусть музыка играет, когда мы ср…ть будем!” Нет, ребята! Вы так и не поняли. Я не конструктор, работающий по вашим привычным шаблонам.

Алекс сжал кулаки. В нем закипала злоба. Он воинственно встал, чтобы выкрикнуть это в открытое окно на весь мир… Но пошатнулся и бессильно обмяк обратно на стул. Голова его упала на грудь. Наш герой сидел неподвижно с закрытыми глазами. Дыхание его было неровным, сердце стучало затактом, мысли рассыпались в голове синкопами. Через пару минут этой какофонии Алекс поднял голову и посмотрел в темное окно на стене напротив.

– Не люблю глухие гладкие стены… – еле слышно пробормотал мужчина. – Странно… Я никогда не хотел быть музыкантом… Однако всегда любил музыку трепетно и самозабвенно. Никому никогда этого не рассказывал… Я когда оставался дома один, включал проигрыватель и изображал певцов под пластинку… Да, наверно, все это делали в детстве…. Чего тут необычного?.. Но когда узнал, что есть такое понятие, как соло гитарист, так больше ни во что другое и не играл. Дядя мой играл на гитаре, и я его донимал: “Научи, да научи!” И он подарил мне гитару на десятилетие. К тринадцати годам организовалась шайка единомышленников. Два гитариста и ударник Витя. Мы собирались у меня дома и репетировали, мечтая о шумных выступлениях. Родители не были против. Лишь бы по дворам не шлялся их сын… Я и Толик бренчали на гитарах. А Витька-барабанщик колотил до остервенения деревянными прутьями по моим книжкам, которые заменяли ему ударную установку. А когда он раздобыл настоящие палочки, то нам стало казаться, что еще чуть-чуть, и мы выйдем на сцену. И станем звездами. Все разговоры были о том, как мы будем играть и куда ездить. Придумывая название, мы могли поссориться на неделю. А потом опять встречались и выбивали из наших инструментов весь их музыкальный дух. Вот такой у нас был коллектив… В пятнадцать лет Толик нашел настоящего гитариста. У него была электрогитара, и занятие стоило сто рублей. Полгода мы ходили вместе… Потом я увлекся архитектурой… Так Толик стал музыкантом. А я нет. Витя Горкин ушел в армию… И не вернулся из Афгана… И наша ударная установка так и осталась книжками. И название мы так и не придумали… Но с тех пор музыка живет во мне. И став архитектором, я сочинял симфонии в камне. Воплощал музыку в своих зданиях. Бетонные перекрытия – нотный стан. Стены – такты. Окна – аккорды. Все остальное – нотные знаки. Посмотрите на ноты. Как много там воздуха… Поэтому я и не люблю глухие гладкие стены.

Алекс почувствовал некоторую уверенность в своих движениях. И тут же решил этим воспользоваться – сделал себе еще коктейль… из чистого вермута и двух кубиков льда.

– Какой получается день рождения! Прекрасный… и какая замечательная получается исповедь…

Алекс разом сделал три глотка, придерживая льдинки верхней губой, ощущая, как она приятно немеет. Опустив бокал, наш герой размял немного речевой аппарат и продолжил душеизлияние.

– При все своей дисциплинированности, многоуважаемое окно, я всегда исполнял все прихоти заказчика… но как-то не так… ну, то есть, немного по-своему… И, признаюсь, никогда ни с кем не советовался… Иногда прокатывало… Чаще заканчивалось скандалом… при этом, все было готово в срок и без перерасходов… Но все же чуть иначе, чем представлялось в вышестоящих кругах… Вот так я и двигался по выбранному пути. Настойчиво, можно сказать, упорно и даже оголтело. Невзирая ни на что и ни на кого… И уперся в стену… Может, я свернул где-то не туда?