Навстречу вихрю

— А в полночь карета превращается в тыкву… — задумчиво проговорил Иден, потирая подбородок.

— Да, как-то так. На следующий день я опять становлюсь обычной, в кроссовках, майке и джинсах. Прошу туристов не убегать далеко, но они меня не слушают, потому что я выгляжу недостаточно представительно. И разрешить своему любимому ребеночку вклеить жвачку мне в волосы не считается чем-то ненормальным.

Она, наконец, замолчала, исчерпав свой запас красноречия. Наступившую тяжелую тишину можно было потрогать пальцами, пришла очередь Лорелеи отвернуться к окну и рассматривать улицу. Остатки нормального настроения рассеялись в воздухе, как пар от стаканчика с латте. Иден не первый и не последний, кто причисляет девушку не к тому типу услуг. Но почему-то именно от его реакции было особенно неприятно.

— Прости, — услышала она через какое-то время густой баритон. — Так… почему ты одна?

Девушка тяжело вздохнула и оторвалась от созерцания прохожих.

— А ты не понял, Иден? — тихо спросила она. — Абсолютно никого не интересует мой ай-кью.

С этими словами Лора поднялась из-за столика, не глядя на парня взяла рюкзак, и уже отойдя на несколько шагов обернулась.

— У меня еще есть дела. Приятно было познакомиться и еще раз спасибо за все.

ГЛАВА 5

Бабушка Софи не уставала повторять, что Лоре нужно отрастить острые зубы и толстую кожу, чтобы выжить в этом мире. Лора в ответ только посмеивалась. В те годы она не понимала, почему бабушка так качает головой при очередном проявлении наивности и мягкости внучки. Понимание пришло значительно позже, вот только похвастаться этим было уже не перед кем.

Лорелею с одиннадцати лет растила бабушка. Сухая, прямая, как шомпол, спокойная женщина с поджатыми губами. Старая леди редко улыбалась. Она излучала такое величие, будто принадлежала к монаршему семейству. Софи даже в моменты сильной усталости никогда не сгибала спину, она все время гордо несла себя. А уставала она часто. Маленькая рыжая девочка, свалившаяся ей на голову, требовала немало сил и внимания. Лоре категорически не хватало жестокости, присущей многим детям. Она готова была доверить все свои тайны человеку, стоящему рядом в очереди в кассу магазина; бросала свои скромные сбережения в шапку уличного музыканта, и это в лучшем случае. За девчонкой все время нужно было следить и поучать.

Поэтому Софи пыталась воспитать во внучке сдержанность, подавить импульсивность. Лора учила правила этикета, ходила с книгой на голове, а ее произношение подвергалось критике и исправлениям. Нельзя сказать, что это прошло совсем уж даром. В целом Лорелея оставалась собой, приобретенные навыки не сделали из нее холодную леди, но в подходящий момент она вполне могла включить в себе эту функцию.

Конечно, бабушка добивалась не этого. В глубине души она всегда боялась, что милая Лора не сможет справиться одна. Софи пыталась укрепить в девочке некий внутренний стержень, но не успела, ее не стало, когда внучке стукнуло двадцать. С годами Лора все-таки уяснила, что социум не такой уж дружелюбный и открытый. Это выражалось как в отношении туристов, которые неизменно саркастически ухмылялись при виде малышки в веснушках в качестве гида, так и в стремлении нанимателей первым делом узнать цвет белья под платьем Лоры. Такие попадались не слишком часто, большинство хорошо понимали, что сопровождение на мероприятие носит только деловой характер. На других же всегда можно было применить электрошок. Но сейчас все изменилось окончательно. Случай в переулке значительно пошатнул веру в людей.

После того, как Лора сбежала со свадьбы с Иденом, наниматель ей, естественно, не заплатил. А еще оставил нелестный отзыв, что было тоже естественно. Девушку на какое-то время перестали приглашать на мероприятия, и она уже думала, что пора бы покончить со всем этим. Но вот внезапно ей позвонили. Мужчине с невероятно приятным голосом нужно было сопровождение на ужин с клиентами и партнерами. Через пять дней. Лора раздумывала какое-то время, но в итоге согласилась. И только когда уже нажала на кнопку завершения вызова, мозг подбросил ей воспоминание. Она снова оказалась в темном переулке Шордича, грязные руки зажали ей рот, другие — залезли под майку. А еще этот смех. Мерзкий, громкий, ужасающий. Неужели этот эпизод будет преследовать ее до конца жизни? И как теперь жить эту самую жизнь? Лора не хотела становиться клиентом психотерапевта, но если не удастся вытравить воспоминания из головы, долго она не протянет.

На ужин с партнерами ехать расхотелось, незнакомый мужчина с приятным голосом вселял тревожные чувства. Но она уже пообещала. Последний раз. После ужина она снимет свою фотографию с сайта и навсегда погрязнет в майках, шортах и кроссовках. Лучше уж так. А до тех пор ей нужна помощь. Хоть какая-то помощь и поддержка. Вот только проблема состояла в том, что единственная помощь и поддержка умерла вместе с сухой, прямой, как шомпол, величественной бабушкой Софи. А больше у Лорелеи на этой планете никого не было.