Читаем Навстречу ветру полностью

Начальство Базстроя поддержало это начинание и всегда бывало на всех премьерах. Деятельность актера и режиссера хоть и не была профессией отца, но это помогло ему выжить, выстоять в трудные минуты жизни, да и не только ему. Эта деятельность спасла многих людей, которые попали в те места, и вселяла надежду на лучшие времена, скрашивая суровую действительность. За время, что папа прожил в ссылке в Краснотурьинске, — а это 15 лет, — он сыграл и поставил около 200 спектаклей. В 1956 году отца направили в Свердловск на месячные курсы повышения творческой квалификации, он закончил их с отличием и мог уже законно руководить драматическим коллективом.

Встреча, с которой я начала свои воспоминания о папе, закончилась через две недели. Жила я у папы в шестнадцатиметровой комнате, которую к этому времени ему дали. Но мне надо было возвращаться в Ленинград. И увиделись мы вновь только через 8 лет, когда папу реабилитировали и ему разрешили вернуться домой. Но того дома, из которого он уехал в 1943 году, уже не было. Брат погиб, мама умерла, у меня была своя жизнь. Квартиру, конечно, тоже не вернули, правда, спустя некоторое время папе дали двухкомнатную малюсенькую квартирку, где он и поселился с новой женой.

Но это была уже другая жизнь.

…Ранняя весна 1998 года. Солнце греет еще очень слабо, ветер гоняет по асфальту пыль и мелкие бумажки. В «Большой дом» я приехала не по вызову, а по собственной воле — чтобы познакомиться с делом отца. Мое волнение трудно передать. В приемной народу довольно много, все ждут, пока выкликнут фамилию. И вот наконец очередь дошла до меня. Я захожу в маленькую комнату. В ней очень холодно, два стола, за одним сидит молодая женщина в форме лейтенанта, на другом лежит пухлая папка. Первое, что мне бросилось в глаза, надпись: «Дело Леонида — зачеркнуто — Людвига Урлауба». Я подумала: какой ужас, человека лишили дома, работы, здоровья и даже имени! Им все равно, Леонид или Людвиг. Я открыла папку, предварительно спросив, могу ли я что-нибудь переписать из дела. Получив положительный ответ, начала читать.

«В соответствии с решением Военного совета Ленинградского фронта № 00713 от 9 марта 1942 г., Урлауб Л. Л. выселен из Ленинграда по национальным признакам». Я уже упоминала, что в 1937 году папу арестовывали, но после выяснения социального положения он был освобожден. Как я выяснила из дела, допрашивал его некий Марков, его резолюция — «освободить из-под стражи и дело прекратить».

В 1947-м на заявление мамы был получен ответ: «Об освобождении из спец. поселения отказать» и заключение от 18 мая 1947 года зам. начальника управления МВД ЛО полковника Ермилова: «На заявление о воссоединении с семьей ПОЛАГАЛ БЫ Урлауб Людвигу Львовичу спец. поселение оставить в силе, а семью, Е. Д. Урлауб и дочь Татьяну, удалить из города Ленинграда к месту спец. поселения отца как членов семьи немецкой национальности. Подписали: Михайлова, Галузин и начальник 1-го спец. отделения Пятин». (Как мы уцелели, я описала выше.)

Читаю дальше. Заявления, просьбы, опять заявление мамы от 1949 года, отказ. В 1955 году новые обращения, в Управление МВД Свердловской области, начальнику 1-го спец. отделения МВД Ленинградской области и 4-го отделения милиции. Отказ. 1955 год, письмо Хрущеву — отказ от 26 августа, отвечает начальник 2-го отделения майор Шибаев: «Учитывая, что Л. Л. Урлауб по национальности немец и в 1942 г. подвергся выселению на спецпоселение, ПОЛАГАЛ БЫ обоснованным и в просьбе Е. Д. Урлауб отказать за отсутствием основания». И так до общей отмены этого приказа, до 1957 года. Ну почему, почему было не сказать прямо: «Есть общий приказ, и пока его не отменят, ваши просьбы безрезультатны»? Сколько было слез, надежд, сколько денег потрачено на юристов, составлявших все эти просьбы, а ведь мы жили очень трудно, я училась, мама получала гроши, белый хлеб на столе был праздником. Пролистав все дело от корки до корки, я нашла утешение в одном: в папке не было ни доносов, ни клеветы, ни одной фамилии наших друзей; были просьбы, заявления, характеристики с мест работы, в которых говорилось о кристальной честности и порядочности отца.

Спустя некоторое время после моего посещения «Большого дома» я получила следующую бумагу: «ЗАКЛЮЧЕНИЕ: от 5 мая 1998 г. Решение Военного Совета Ленинградского фронта о высылке Урлауба Л. Л. из Ленинграда отменить и считать реабилитированным. Подписали — полковник Кокушкин, капитан милиции Стукова». Я выполнила свой дочерний долг, я получила этот документ, но внутри у меня все переворачивалось. По прочтении этих документов родились стихи.

Как будто тысяча коней по мне сегодня проскакали.

Как будто дождь, пурга и снег меня до боли исхлестали.

Конечно, время замело всю остроту воспоминаний,

Но, боже, дело все росло, и сколько было в нем страданий.

Вот просто ордер на арест,

Где даже имя исказили,

И почему-то Леонидом

Отца, не глядя, окрестили.

И дальше маминой рукой

Все жалобы и заявленья.

Но некто неизменно злой

Не слушал сердца проявленья.

Отказ, отказ, еще отказ.

Понять возможно ли мученье?

Перейти на страницу:

Все книги серии Контур времени

Ностальгия – это память
Ностальгия – это память

Блуждая по лабиринтам памяти, известная актриса, уникальная женщина Алла Демидова вспоминает яркие страницы своей творческой биографии и щедро делится ими с читателем. Вместе с автором мы переносимся в Театр на Таганке и попадаем на репетиции и спектакли Юрия Любимова и Анатолия Эфроса, как живого видим Владимира Высоцкого, затем окунаемся в атмосферу кипучей деятельности таких режиссеров как Роман Виктюк, Лариса Шепитько, Кира Муратова, Андрей Тарковский, Сергей Параджанов, и рядом наблюдаем прекрасных актеров – Иннокентия Смоктуновского, Георгия Жженова, Дмитрия Певцова… А вот мы уже оказываемся в квартире Лили Брик, овеянной тайной и загадкой. Или следуем за актрисой в ее зарубежных поездках и знакомимся с деятелями западного искусства – Антуаном Витезом, Теодором Терзопулосом, Бобом Уилсоном, Жоржем Сименоном… И конечно, везде мы видим Аллу Демидову, в самых разных театральных и киноролях.

Алла Сергеевна Демидова

Биографии и Мемуары / Документальное
Звезды на небе
Звезды на небе

За удивительной женственностью, красотой, обаянием Элины Быстрицкой скрывается женщина с железным характером и сильной волей. Но именно такая смогла сыграть Аксинью в фильме «Тихий Дон» и навсегда завладеть любовью зрителей. Актриса была хорошо знакома с Михаилом Шолоховым и в этой книге дает свой ответ на вопрос, кто же все-таки был автором знаменитого романа.Актриса рассказывает читателю о радостных и трудных моментах своего творческого пути и многогранной общественной деятельности, об известных артистах – партнерах по сцене и кино: Михаиле Жарове, Борисе Бабочкине, Софье Гиацинтовой, Сергее Бондарчуке, Николае Черкасове, Михаиле Ульянове, о любимых ролях в Малом театре. И конечно, о том новом амплуа, в котором так часто появляется она сегодня.

Элина Авраамовна Быстрицкая

Кино / Театр / Прочее
Белла Ахмадулина. Любовь – дело тяжелое!
Белла Ахмадулина. Любовь – дело тяжелое!

Она говорила о себе: «Я жила на белом свете и старалась быть лучше». Белла Ахмадулина, большой Поэт и просто красивая женщина. Какой она была?Она царила в советской литературе, начиная с 50-х годов, когда взошла звезда будущих шестидесятников. Ей досталась нелегкая задача – принять поэтическую эстафету из рук великих. Казалось немыслимым, что найдется женщина, чье имя будут ставить рядом с именами Ахматовой и Цветаевой, но Ахмадулина с честью справилась с этой миссией.Ее жизнь была похожа на роман – любовь, скандалы, огромная слава и долгая опала. К сожалению, она не писала мемуаров и почти не рассказывала о себе журналистам. В этой книге автор собрал все, что известно о детстве, юности и молодых годах Ахмадулиной от нее самой, ее друзей, мужей, детей – из мемуаров, интервью, радио– и телепередач и т. д.Взгляните на нее глазами тех, кто ее любил и ненавидел. И составьте свое собственное мнение.

Екатерина Александровна Мишаненкова

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии