Навстречу судьбе

Когда той закончился, эльдар с тяжелым вздохом направился в шатер, где его дожидались восемь пятнадцатилетних девушек. Он успел незаметно наложить на себя заклинание неиссякаемости, чего не заметил ни один шаман, кроме Белого Быка. Но тот не стал выдавать, понимающе улыбнувшись. Он был полностью на стороне своего вождя и в курсе всех его планов.

На следующее утро воины поглядывали на сына вождя с едва сдерживаемым восторгом, ни один из них не сумел бы повторить его подвига. После того, как Степной Ветер покинул шатер, его жен внимательно осмотрели и расспросили дотошные старухи. Девушки остались очень довольны и с трепетом описывали нечеловеческую выносливость своего мужчины, сумевшего удовлетворить их всех и не по одному разу. Да что там, они утверждали, что он смог бы подарить радость еще стольким же, не особо при том напрягаясь.

По станам и стойбищам понеслись слухи один невероятнее другого. Черные Волки, Белый Ковыль и Небесный Стан прекратили свое существование, влившись в состав Алых Всадников, мгновенно сделав это племя самым многочисленным в Великой Степи. Воины готовы были идти за Степным Ветром хоть в самый ад, грабить дорхота, владыку Бездны.

12. Во имя веры!

Элианские, нартагальские и даркасадарские войска без особой спешки подступали к Фан-Киону с четырех направлений. Два дня назад сам Ларталь, а затем и остальные города Лартальской провинции, после чего гвардейские полки начали стягивать окружение вокруг последнего оплота фанатиков. Города и селения края встречали освободителей с ликованием — слава Единому, все возвращается на круги своя! Возвращается мирная, благополучная жизнь и уверенность в завтрашнем дне! Никто не станет больше сажать людей на колья и жечь заживо, сдирать с детей кожу и насиловать девушек. Ненависть элианцев к захватчикам была такова, что ни один карвенец или местный их пособник, отставший от спешно отступающих отрядов, не ушел живым.

Несмотря на понимание, что долго им не продержаться, защищающие Фан-Кион остатки святош и заговорщиков собирались стоять до конца. Почти все они были вооружены автоматами и рассчитывали дорого продать свои жизни. Да и то — карвенцам вовсе не хотелось оказаться в нартагальском рабстве, а заговорщики боялись императора пуще смерти. Проклятый колдун ведь такое наказание выдумает, что лучше уж в бою погибнуть, всяко безболезненнее, чем ему или ходячему кошмару в руки живыми попасться.

Удар нартагальцев по вчерашним союзникам оказался для тех полной неожиданностью, никто из карвенцев не ждал предательства. Ошеломление было слишком велико, и их сопротивление сломили очень быстро, открывая затем ворота городов и крепостей наступающим элианцам. Потом вообще началось что-то страшное — выживших нартагальцы сотнями и тысячами набивали в трюмы своих и имперских кораблей, увозя в неизвестность. Несколько чудом бежавших паладинов принесли в Фан-Кион страшную весть — по договору Элиана с Нартагалем захваченные в плен карвенцы становятся рабами и передаются королевству. Каждый знал, как живется нартагальским рабам, и в Фан-Кионе воцарился ужас. Нет уж, лучше умереть, чем обречь себя на такую судьбу...

Флотилии орочьих броненосцев совместно с элианскими эскадрами постепенно выбивали остатки карвенского флота. Вскоре у Карвена практически не осталось ни военных, ни транспортных кораблей. Немногие уцелевшие не рисковали высунуться за пределы защиты батарей береговых фортов.

Первосвященников, понявших, что остались против разъяренного гиганта в одиночестве, колотило — понимали, что империя ничего не забудет. Да и о мстительном характере нового императора тоже были наслышаны. Этот, в отличие от Марана, с которым вполне можно было договориться, никого не пощадит, никому и ничего не простит. Они проклинали друг друга и высокого лорда, уговорившего их ввязаться в эту безумную авантюру, которая неизвестно еще чем закончится. Но уже ясно, что ничем хорошим.

Десантов имперцы с урук-хай пока не высаживали, зато орочьи егеря начали устраивать вылазки по всей протяженности карвенско-оркограрской границы, тянущейся по реке Харме. Они подчистую вырезали гарнизоны пограничных застав, действовали нарочито нагло, прекрасно понимая, что карвенцы сейчас не рискнут ответить. Первосвященники и не отвечали, не до того было — спешно создавали десятки новых полков, поставив под копье всех, наверное, хоть на что-то годных мужчин страны, от древних старцев до пятнадцатилетних юнцов. Но иллюзий не питали — куда этому пушечному мясу против отборных егерских полков и имперской гвардии? Сомнут за день-другой. А есть еще ведь горные мастера. Да и о силе проклятых колдунов забывать не стоило, тоже на многое способны.