Навстречу судьбе

Ален не издал ни звука, но крепче стиснул ее руку, а Дженна почувствовала, что сумела отомстить. Он считал, что может запросто пригласить ее переспать с ним, и она будет вне себя от счастья. Это больно уяз­вило Дженну. Боль не проходила, но теперь, по край­ней мере, Дженна нанесла ответный удар — ей не надо было видеть лицо Алена, чтобы понять, как он разъя­рен.

На взгляд Дженны, обед напоминал кошмарный сон. Если Ален или его мать и заметили что-нибудь, то промолчали, а болтовня Клодины была бессодержа­тельной и пустой. Клодина слишком часто поглядыва­ла на Алена и Дженну, и было нетрудно понять, что даже она чувствует напряженную атмосферу.

— Вам понравилось в студии вашего отца? — вне­запно спросила Клодина, и Дженне показалось, что не только Ален тревожно напрягся, но и Маргарита по­холодела. Дженна поспешила с ответом: Клодина явно была избалована и привыкла добиваться своего, но теперь ее следовало вовремя остановить, пока она не зашла слишком далеко. Ее укол, предназначенный для Дженны, задел и Алена, и его мать.

— Да, там замечательно, — быстро проговорила Джен­на. — Ален мне все объяснил.

— Да, вижу, он действительно постарался, — при­торным голосом отозвалась Клодина. — Разумеется, я была знакома с вашим отцом. Он хотел написать мой портрет.

— Он редко обращался к этому жанру, — заметил Ален, все напряжение которого исчезло при виде этой явной ребяческой шпильки. — Он написал всего два портрета — моей матери и Дженны в шестнадцать лет.

— А я думала, что Расселл никогда ее не видел! — резко возразила Клодина.

— Ты ошиблась, — перебила Маргарита с холод­ком, так отличающимся от ее обычной мягкости. — Дженна жила со своей матерью, но всегда оставалась любимой дочерью Расселла. По-моему, портрет Джен­ны — лучшее из всего, что он создал.

— Значит, это ценная вещь? — предположила Кло­дина, стушевавшись от столь холодного ответа. — Ко­му же он принадлежит сейчас?

— Портрет достанется Дженне, — решительно за­явила Маргарита.

— Но если он такой ценный…

Встревоженное замечание Дженны хрипло перебил Ален:

— Разумеется, ценный, и потому я хочу оставить его у себя. Назовите вашу цену, Дженна. У меня есть законный интерес к этому портрету.

Он говорил правду. Именно он достал фотогра­фию, которая помогла Расселлу написать портрет. Джен­на понимала желание Алена получить его.

— Конечно, портрет должен остаться здесь, — тихо произнесла Дженна. — Я с радостью отдам его вам.

— Я не нуждаюсь в подарках, cherie, — непреклон­но заявил Ален, блеснув темными глазами. — Я соби­раюсь купить то, что принадлежит мне по праву.

Дженна знала, что заслужила эту пощечину. В сту­дии она чуть не отдалась Алену, и теперь ей нечего было сказать в ответ. Если Маргарита и заметила гу­стой румянец на ее щеках, то предпочла оставить его без внимания, но от Клодины не ускользало ничто. Лишь только они на минуту остались одни, Клодина обернулась, одарив Дженну гневным взглядом.

— Ален мой! — прошипела она. — И всегда был моим! Мы уже любовники и скоро поженимся!

— Рада за вас, — отозвалась Дженна, поднимаясь и глядя сверху вниз в рассерженное лицо францужен­ки. — Прошу вас, не трудитесь присылать мне при­глашение на свадьбу!

Она вышла из комнаты и направилась к себе, пы­лая от гнева, унижения и невыносимого одиночества. Ее мир рухнул. Теперь в нем не за что уцепиться. Не надо было особой мудрости, чтобы понять: с прежней жизнью покончено, запланированного брака с Глином не будет. Приезд сюда перевернул все. Да, она нерав­нодушна к Алену, этого нельзя отрицать.

Дженна сидела, погрузившись в тягостные раз­думья, пока в ее дверь не постучали. Не дожидаясь разрешения, к ней вошла Маргарита.

— Я не подозревала, что Клодина начнет задевать вас, — спокойно произнесла она, — но я пришла ска­зать, что она уехала. Иногда эта девушка ведет себя невоспитанно и вызывает сильное раздражение. Ее ба­ловали с пеленок.

— По-видимому, это нравится Алену, — съехидни­чала Дженна, и в ответ заслужила весьма подозритель­ный взгляд.

— Не могу сказать, чтобы сейчас он был вне себя от радости, — пробормотала Маргарита. — Когда он обнаружил, что вы ушли, то решительно заявил, что проводит Клодину до машины. Он только что просле­дил, как она уезжает.

— Это он прислал вас сюда? — спросила Дженна, стараясь не выдать свою надежду. Очевидно, это ей не удалось, так как Маргарита скептически приподняла бровь.

— Если бы он хотел найти вас, он пришел бы сам, — сухо ответила она. — Ален не выносит цере­моний, а уж уловок тем более. И сейчас, как я уже сказала, он не особенно доволен.

Маргарита тоже не радовалась. Ален сообщил ей о необходимости уехать утром, причем его тон не допус­кал и мысли, что Маргарита останется здесь одна.

— Дженна уезжает домой — она настаивает на этом, — непреклонно сказал он. — Значит, ты оста­ешься здесь в полном одиночестве, а этого я не допу­щу. Собирай вещи, мама. Полагаю, Дженна уже по­спешила уложиться.

Дженна не преминула упрекнуть Алена за это, как только Маргарита ушла.