Навстречу мечте

– Не бойся ты его. Пусть он с тобой нормально поздоровается, – смеясь, сказала Женя, подавая горячий чай.

– Не хочу, – буркнула я, беря в руки кружку.

У меня никогда не было животных, и я их всегда сторонилась. Будь то кот, маленькая собачка или безобидный хомячок в клетке. Я не боялась их, но почему‑то близко не подходила, словно ожидая, что они меня поцарапают или укусят. Помню, как в гостях у друга впервые дала кошке облизать свою руку. Шершавый язык царапался о мою кожу, оставляя мокрые следы. Это была моя первая и последняя близость с животным.

Когда кружки с чаем были у всех, Женя ушла выгуливать собаку, и я наконец расслабилась и спустила ноги с дивана. Альберт достал из‑за шкафа какой‑то непонятный напиток и сделал глоток.

– Я думал ты мою бодягу уже допил, – сказал Сергей.

– Да нет, вон Женька же не знает, что я пью. Приходится скрываться и пить понемногу, а то, если заметит, снова ругаться начнет.

Я подошла к окну и прислонилась лбом к холодной поверхности стекла. Я не помнила, на каком этаже мы находимся, но вид однозначно впечатлял. Темнота уходящего дня уже опустилась на бесчисленные дома и безуспешно пыталась поглотить их. Весь город будто находился у меня в руках, как живой организм. Его сосуды пропускали через себя машины, словно красные и белые кровяные тельца. Чем ярче горел их свет, тем более живым и здоровым выглядел город. Но время шло, и холодные щупальца ночи пробирались сквозь узкие щелки окон и тушили за собой свет. Город засыпал, но, боясь сгинуть во мраке ночи, оставлял за собой приглушенный свет фонарей и пару заблудившихся машин. И лишь некоторые магазины, разбросанные где‑то в самом низу, горели яркими огнями, словно противостоя законам Вселенной.

Маяк как символ надежды

«Храбрость – это не отсутствие страха, а понимание, что есть нечто более важное, чем страх».

Амброз Редмун

В девять утра Андрей, уходя на работу, растолкал нас и выставил за дверь. И снова мы, едва продравшие глаза, неохотно вылезли на улицу. Уже с самого утра припекало горячее летнее солнце, а мы под его лучами искали ближайший продуктовый, чтобы затариться пропитанием на сегодняшний день. Магазин оказался буквально за углом, и мы накупили фруктов. За ними втиснулась в рюкзак двухлитровая бутылка воды, а сверху для заполнения места пошли булочки с разными начинками. Завтракали мы на ходу, так как не хотели тратить ни секунды времени. Проехав пару остановок, мы потихоньку пошли пешком, наслаждаясь атмосферой города.

Владивосток – город на краю Земли, такой далекий и такой бесконечно длинный и расплывшийся из‑за многочисленных островов. Он словно старый моряк, прожженный вечным солнцем, с характером старой закалки, неприветливый и недоверчивый. Этот морской отщепенец привык искать выгоду во всем и всегда пересчитывать деньги, вдыхая запах отсыревших банкнот. А вдали на горизонте большой корабль дрейфует на крыльях ветра и уходит далеко в море, будто опытная пловчиха мама-утка, а малюсенькие лодочки, яхты и катера безнадежно отстают, неспособные уплыть так далеко.

Архитектура Владивостока также удивляет взор простого обывателя стройным рядом домов, совсем не сочетающихся друг с другом. Это придает городу некую странность и даже прелесть.

Вышли мы на конечной, у заправочной станции, где купили по мороженому и направились вперед, к самому морю, которое уже маячило на горизонте. Чем ближе мы подходили к берегу, тем медленнее шли. Вид с высоты холма поражал своим колоритом. Дома с разноцветными крышами громоздились у берега и, словно стремясь приблизиться к самому краю, наступали друг на друга, чуть не касаясь воды своим основанием.

Приблизившись к маяку, мы сняли обувь и пошли босиком по косе. Белоснежный маяк, огороженный черным забором, стоял как спасительная башня для странствующих кораблей. Он будто гордился своей работой, которую выполнить может только он и никто больше.

Мы обогнули его и уселись на горячие камни поближе к воде. Всматриваясь в синеющие волны, я загорелась желанием узнать океан. Я захотела увидеть бушующую стихию воды во всем ее масштабе, чтоб она затмевала собой горизонт и с силой бросала волны на берег. Почему‑то одного моря мне было недостаточно. Оно казалось обыденным, привычным явлением. Мне же хотелось масштабов. Как и в этом путешествии.