Читаем Навстречу мечте полностью

Наконец все расселись вокруг накрытой поляны, в центре которой стоял кальян. Я съела два бутерброда и пару печенюшек. На вопрос о кальяне я ответила отрицательно. Наученная горьким опытом я не хотела еще раз подавиться дымом. У меня после электронки до сих пор неприятно першило в горле, и я пыталась заглушить горечь соком.

– Тебе интересно так сидеть? – спросил Ваня, наклонившись прямо к моему уху.

– Не очень, а что?

– Прогуляемся?

– Давай.

Сев на скамейку недалеко от нашей компании, Ваня меня обнял.

– Не знаю, любишь ли ты обниматься, но я давно ни с кем не обнимался.

– Люблю, – ответила я и приобняла его за плечо.

– Ты давно катаешься стопом?

– Первый раз.

– Серьезно, что ли?

– Да, а что?

– Первый раз обычно едут километров триста, но никак не через всю Россию. Ты когда‑нибудь была во Владивостоке?

– Никогда.

– Тогда ты не была и в Улан-Удэ, да? Смотри, тебя там ждет вот такое.

Ваня показал мне фото огромного монумента с головой Ленина. Голова казалась отделенной от остального тела и выглядела жутковато. Я смотрела на эту фотографию, и мне было не по себе. Вспомнились страшные истории, которые он травил с самого начала встречи. Про огромных комаров и пропадающих без вести автостопщиков.

– Ты вот рассказывал про больших комаров, они не малярийные же? – спросила я на всякий случай.

– Да нет, просто огромные комары. И громко жужжат.

«Странно конечно, но да ладно», – подумала я.

– А как насчет пропадающих людей на дорогах? Настолько ли опасно ездить?

– Слышал, пропадали люди. Не мои знакомые. Но было такое пару раз на глухих трассах Забайкалья.

Ваня замолчал, давая мне время переварить информацию.

– Ты ведь уже полпути, получается, проехала с Питера, чего тут осталось‑то до Владивостока!

Так как я ехала стопом только с Екатеринбурга, мне совсем не казалось, что я уже преодолела половину пути. Однако я это опустила и сказала:

– После твоих историй хочется все бросить и рвануть обратно. Ты вот уже проехал эту опасную зону Забайкалья, тебе легко говорить.

– Ой, да ладно! Я ж рассказал не для того, чтобы ты боялась, а для того, чтоб была осторожней!

Ваня еще крепче меня обнял.

– Все хорошо, не волнуйся. Кстати, тебе сколько лет?

– Двадцать два, а тебе?

– Ничего себе, думал, тебе столько же, сколько и мне. Ты хорошо сохранилась. Мне девятнадцать.

Я достала телефон и посмотрела время. Было почти три часа ночи.

– Пойдем обратно, может, нас уже потеряли.

Когда мы вернулись к нашей компании, все уже собирались по домам. Мы распрощались, дав «пять» друг другу. В четвертом часу ночи мы зашли в маленькую квартиру-студию. Из мебели здесь были только стол да пара кресел-мешков. Из стен торчали неровные кирпичи, обоев не наблюдалось. Впрочем, мне студия понравилась, была в ней своя атмосфера. Почистив зубы, мы быстро улеглись на пол в свои спальники.

<p>Новое жилище</p>

«Каждый идет своим путем. Но все дороги все равно ведут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти… Если идешь с удовольствием, значит это твоя дорога. Если тебе плохо – в любой момент можешь сойти с нее, как бы далеко ни зашел.

И это будет правильно…»

Карлос Кастанеда

Я просыпалась много раз за ночь из‑за того, что было неудобно. На полу спать оказалось очень жестко и непривычно. Максим, казалось, тоже не выспался. Он лежал в спальнике и смотрел в потолок, о чем‑то думал, видимо, так же, как я, не хотел вставать.

– Ребят, доброе утро!

– Доброе утро, Вась, – сказал Максим, потягиваясь.

Вася уже заваривал кофе себе и своей девушке, а потом принялся за кальян.

– Знаете книгу Иуанова про кругосветку за сто рублей?

– Да, знаю, – ответила я.

– Там процентов семьдесят всего описано. Он мог бы написать куда больше. Мои знакомые как‑то с ним виделись, и он им рассказывал, что не вошло в книгу.

Мальчики расселись по креслам-мешкам вокруг кальяна. Я курить отказалась. Вася рассказывал о путешествии автостопом до Владивостока со своими экстремальными выступлениями. Они с другом искали последователей трикинга и снимали ролик об этом.

– Сколько времени максимально ждали на дороге?

– Пять или шесть часов. Двух парней плохо берут. Это был тот случай, когда из грязи в князи. Был ливень и почти ночь. Машина проехала метров сто, наверное, от нас, но мы ее заметили. Мужик до нас докопался, просил предъявить документы. Ну, мы показали. После долгих расспросов, кто мы и откуда, решил нас взять, пригласил к себе домой. Его жена накормила, напоила. Никогда не знаешь, где будешь ночевать и что будешь делать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии