Навсегда с тобой

– Думаю, это не повредит. – Он вытянул свои длинные ноги и скрестил их в лодыжках. – Давай сделаем это.

– Хорошо, – согласилась я, еле сдерживаясь, чтобы не начать раскачивать ногами на кушетке.

Медсестра улыбнулась.

– Мы возьмем кровь, когда вы будете сдавать другие анализы, но результаты придут только через несколько дней.

Вопросы вновь продолжились. Я забеременела впервые? Какие лекарства я принимала? И еще пара миллионов вопросов. Когда медсестра наконец закончила, то мне показалось, что она устала не меньше меня.

– Если хотите, доктор Коннелли сможет не только провести осмотр, но и сделать УЗИ, а еще попытается сфотографировать вам ребенка.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Да, мне бы этого хотелось.

– Тогда давайте я возьму у вас кровь и отправлю ее в лабораторию, – предложила медсестра.

Она начала готовиться к процедуре, а я не могла сдержать улыбки, потому что Ник так внимательно разглядывал пол, словно обнаружил там что-то интересное. Только после того, как она слила у меня как минимум литра три крови и отдала мне халат, он поднял глаза. Кажется, его лицо слегка позеленело.

– Доктор Коннелли скоро придет, – сообщила медсестра и вышла из кабинета.

Ник перевел взгляд с двери на меня, и на его лице отразился интерес.

– Это тот момент, когда ты раздеваешься?

Спрыгнув с кушетки, я сняла туфли.

– Это тот момент, когда ты пытаешься притвориться, что не собирался сейчас упасть в обморок.

Он чуть запрокинул голову и прислонился к стене, рассматривая меня сквозь ресницы.

– От уколов у меня мурашки по коже.

– Вилли[8]? – Я покачала головой и начала раздеваться. – Разве не так маленькие мальчики называют свой пенис?

– Если и так, то мой Вилли сейчас очень радуется тому, что я вижу.

– О боже. – У меня вырвался смешок. – Кажется, не стоило звать тебя с собой.

Улыбка медленно расплылась на его губах.

– Нет, очень даже стоило.

Переодевание в больничный халат оказалось необычным опытом. Пришлось долго убеждать Ника, что мне не нужна его помощь, но я все равно чувствовала его обжигающий взгляд, словно прикосновение, которым он провожал каждое мое движение.

Ожидая доктора, мы болтали. Я рассказала ему, что видела Брока. А он мне – о передаче, на которую наткнулся посреди ночи на канале History, и теперь хотел посмотреть весь сезон. Мне нравилось это – такие бессмысленные разговоры. Теперь так было всегда с ночи Хеллоуина.

По вечерам, когда у него получалось вырваться, он приходил ко мне или мы где-нибудь ужинали. Каждый раз мы узнавали что-то новое друг о друге, еще больше открываясь.

Мы не только болтали. Много времени проводили кожа к коже. Или кожа к одежде. Или просто срывали только самое необходимое. Каждый раз, как и в ночь Хеллоуина, все было по-другому. Это уж точно не напоминало ничего не значащий секс.

В субботу Ник неожиданно приехал ко мне после работы. Я полусонная впустила его в квартиру, но в тот вечер мы почти не разговаривали. Закрыв за собой дверь, он тут же подхватил меня на руки, и на несколько минут в мире остались только мы вдвоем. Секс… то, как он прижимал меня к спинке кровати, как раздвинул мне ноги и…

Боже, он… набросился на меня так, словно жаждал меня, только меня.

Я полностью погрузилась в воспоминания, поэтому, когда доктор Коннелли вошла в кабинет, почувствовала невероятную неловкость. Судя по легкой ухмылке на лице Ника, он прекрасно понимал, о чем я думала.

Доктору Коннелли было за пятьдесят. Каштановые волосы, тронутые сединой, она собрала в аккуратный пучок у самой шеи. Вокруг уголков глаз и губ собрались тонкие морщинки. Она выглядела так, словно много улыбалась, и понравилась мне с первого взгляда.

На приеме все проходило, как всегда у гинеколога, пока не пришло время УЗИ. Ник тут же пододвинул свой стул поближе к кушетке и жадно уставился в монитор, пока доктор Коннелли двигала датчиком. По экрану растекалось множество черных и серых… капель.

– А вот и он, – сказала доктор Коннелли. – Ваш малыш любит камеру, и нам прекрасно его видно.

Мой взгляд метнулся к экрану. Э-э-э… Я вообще не понимала, на что смотрю.

– Ты видишь его? – спросила я Ника.

Он наклонился ближе.

– Да, кажется, вижу. – Потянувшись, он обвел пальцем то, что напоминало фасолину. – Это он, верно?

Доктор Коннелли кивнула.

– Все верно.

Какого черта? Я покосилась на Ника. Он видел ребенка, а я – нет? Я перевела взгляд на доктора, а она широко улыбалась Нику, словно тоже попала под его очарование.

– Я ничего не вижу.

– Как и большинство людей, – сказала она, когда экран замер. Распечаталась фотография. – Сейчас он мало чем напоминает ребенка. Он очень маленький, но определенно есть. Верите или нет, его пальцы двигаются, и ноги – тоже.

– Правда? – спросила я, широко раскрыв глаза.

Она кивнула и начала отходить от кушетки.

– На этом сроке его пальцы еще перепончатые.

Ник усмехнулся.

– И еще один интересный факт для вас, – продолжила доктор Коннелли. – Его вкусовые рецепторы уже формируются.

– Ого, – поразилась я и удивленно уставилась на экран.