Навсегда, до конца

«Тов. Бубнов читал нам заявление, поданное в ЦК цекистами, считающими себя очень левыми...» Это — Ленин, VII экстренный съезд, дебаты о войне и мире. Был, был грех, выступил тогда против Ленина, да и не просто выступил, а, по существу, был в составе «левой оппозиции». Оказались в меньшинстве, съезд принял ленинскую резолюцию о Брестском мире. Но споры спорами, оппозиция оппозицией, а никаких наказаний. Сразу послали на Украину, на самый ответственный участок. Член украинского советского правительства, затем руководил в составе «девятки» повстанческим движением, возглавлял тамошний Центральный военно-революционный комитет, находился в подполье, после освобождения от петлюровцев Киева встал во главе Исполкома городского Совета... Член ЦК партии Украины, член РВС армии, ударной группы, группы войск...

«29.V.1919 г. Шифром. Киев Совнаркомукр... для Иоффе. Прочтите эту телеграмму Раковскому, Межлауку, Ворошилову, Пятакову, Бубнову, Квирингу и другим виднейшим работникам... Абсолютно неизбежна гибель всей революции без быстрой победы в Донбассе, для чего необходимо... работать революционно, поднять все и вся, следить лично за каждой воинской частью, за каждым шагом работы, все, все отложить в сторону, кроме Донбасса, на одну винтовку ставить трех солдат... Ленин».

«5.VI.1919 г. Шифром. Харьков... для Бубнова. Благодарю за подробные вести и за энергию, но надо довести дело до конца. Не полагайтесь ни на кого и оставайтесь лично, пока не будут подвезены до места назначения вполне готовые части или пока не будут влиты в фронтовые части. Ленин».

«Екатеринослав Аверину, копия Бубнову. Надо налечь изо всех сил на мобилизацию рабочих... Телеграфируйте срочно, какие меры приняли, сообщайте фактические результаты. Ленин».

Начало 1920‑го. Снова Москва, Главное управление текстильных предприятий, член бюро МК (ранее, на VIII съезде, был избран кандидатом в члены Центрального Комитета партии). И снова оплошал — примкнул к группе «демократического централизма». Натура, что ли, была такая: внешне хладнокровен, выдержан, спокоен, даже замкнут, а «внутри» — кипение страстей, не изжитые с юности поиски истины там, где искать ее и не следует? И опять даже в ошибках проявляется масштаб и «особливость» его личности... Впоследствии он говорил: «...когда в 1921, после большой драки с Центральным Комитетом, мне пришлось выбирать: или выступать на X съезде с содокладом (от имени «децистов», против Ленина — В. Е.), или идти защищать республику Советов с винтовкой в руках, то... я плюнул на это дело и пошел с винтовкой на кронштадтский лед».

Он, видный военный руководитель, пошел с винтовкой в цепи 561‑го полка под командованием Яна Фабрициуса, рядовым бойцом, его видели в самых опасных местах.

Постановление Реввоенсовета от 23 марта 1921 года о награждении орденом Красного Знамени «за то, что, участвуя в штурме Кронштадтской крепости, личной храбростью и примером вдохновлял красных бойцов». Вот он, орден, в матерчатой коробочке, орден, надеваемый только в самых торжественных случаях. Сегодня его привинтит обязательно...

1921 год. С «децистами» порвал решительно. С хозяйственной работой покончено, — вероятно, тому способствовал «кронштадтский лед»: Бубнов становится членом РВС Северо-Кавказского военного округа и членом РВС прославленной 1‑й Конной армии.

1922—1924‑й. Заведующий агитпропом ЦК РКП(б), опять в составе ЦК: с XII съезда — кандидат, с XIII съезда и до последних дней — член Центрального Комитета. Было еще раз — последний! — прегрешение перед партией: подписал, правда с оговорками, троцкистскую «платформу 46‑ти». Но это была уже последняя его ошибка.

Ошибки он умел признавать — не фальшивя, не показухи ради, а искренне. На ехидный попрек видного троцкиста Евгения Преображенского: «Какой рукой пишете вы ваши теперешние статьи?» — Бубнов отвечал решительно: «Я пишу всегда одной и той же рукой... А дополнительно считаю нужным сказать: этой же рукой я буду воевать со всяким, даже со своими ближайшими друзьями, если они докатываются до разрыва с большевизмом».

Несмотря на временные свои колебания, ошибки, заблуждения, он оставался всегда убежденным большевиком-ленинцем в главном — в своей партийной преданности, в открытости, в ничем не замутненной вере в правоту нашего дела. Он имел полное право сказать в заявлении XII съезду: «Для меня единство партии — это не пустой звук. Я дал этому за последние годы не один раз и не одно доказательство своим поведением не на словах, а на деле. И само собой разумеется, что... всякая оппозиция представляется делом вредным, а всякие попытки организованной оппозиции делом безусловно антипартийным, т. е. преступным».

И на XVI съезде: «Нам нужна, как говорил Ленин, железная поступь рабочих батальонов. Против правого оппортунизма, против авантюристского налетничеетва «левых», против примиренческой нейтральности партийной обывательщины, под знаменем ленинизма. Так шла, так побеждала, так идет и будет идти ленинская партия».