Наводнение

Лысан с перекосившимся от страха лицом выдернул ключ из замка зажигания, и двигатель, поперхнувшись, замолк. Машина по инерции катилась по шоссе, постепенно останавливаясь.

Из трубки донеслось бормотание Гидо, из которого Лысан разобрал только одно крепкое ругательство. Машина остановилась, и Шакал дрожащей, как лист на ветру, ладонью прикрыл микрофон. Затем в его руке появился перочинный ножик, и одним неловким резким движением Шакал перерезал провод, подававший в радиотелефон питание от аккумулятора.

– Все! Рация больше не работает! – проблеял он, и Лысан шумно выдохнул. – Куда теперь, это самое, ехать? – Шакалу было трудно говорить. Страх душил его.

Лысан угрюмо набычился и молчал. От переживаний, выпавших на его долю в эту бурную ночь, он окончательно отупел и сам чувствовал это.

Эта сволочь тут полицию свою содержит, значит. Уже стрелять в нас начали, как в бешеных собак! И пристрелят… «Он такой тихий, такой культурный, интеллигент! Он нас пальцем не тронет!» – зашипел Лысан, цитируя Шакала, который после встречи с Луисом в кабаре старался убедить Лысана в миролюбивом настрое «профессора». – Почему мы его раньше не пришили! – заорал Лысан в полный голос. – Ведь могли же, могли его там, в море, придавить или когда он вам песни пел!.. А теперь подыхать остается! Вот он как экипирован!.. Надо разбегаться! – помолчав с полминуты, вынес он резолюцию. – Разбираем запасные паспорта – и на все четыре стороны! Каждый выбирается как сумеет. Давай заводи! Гони к мосту! Пока этот, что там остался, не успел предупредить.

Шакал включил зажигание и погнал машину в сторону моста, соединявшего Ринкон Иносенте с материковой частью Эль-Параисо. Подавленное молчание повисло в кабине «форда», принадлежавшего пограничной службе Эль-Параисо.

Подъезжая к мосту, Шакал увеличил скорость и промчался мимо закутанного в плащ полицейского, который делал какие-то жесты и на которого никто, кроме Шакала, не обратил внимания. Проскочив мост, Шакал включил все фары, которыми в избытке был оснащен «форд», и еще прибавил скорости, стремясь как можно скорее достичь Национальной автострады. Лысан и Алексис озирались по сторонам так, словно могли увидеть за стеклами машины что-то важное, однако не видели ничего, кроме освещенного мощным светом пространства впереди машины и придорожных кустов, которые выхватывали из темноты вспышки молнии. Рокот грома и шум тропического ливня заглушали все звуки. Даже шум двигателя, казалось, доносился откуда-то издалека.

По расчетам Лысана, они уже должны были приближаться к Национальной автомагистрали. Лысан оживился и, криво улыбаясь, начал подбадривать подчиненных:

– А погодка такая нам, значит, на руку! Так, глядишь, к рассвету доберемся до столицы, а там врассыпную. Первым, значит, полечу я, прямо в Боготу. Есть такой утренний рейс… А потом вы, значит. Уж не знаю как: вместе или по отдельности. Как вам больше, значит, нравится. Днем будет еще самолет на Мехико. В столице за полдня он нас не найдет! Сейчас выскочим на большую дорогу, схватим такси, а эту тележку загоним в кусты подальше. Пусть поищет, сукин сын! Как он в нас не попал, ума не приложу! Всего-то метров двадцать было… Будь у меня оружие, я бы из него решето сделал!.. Это ты зачем машину останавливаешь, а-а-а? Ты что! – просипел Лысан, заметив, что машина плавно замедляет ход.

– Это самое, бензин кончился! Видите, лампочка красная горит! – Машина остановилась, и Шакал безуспешно гонял стартер, пытаясь снова завести мотор.

– Туши свет, фары туши, кретин! – приказал Лысан, вцепившись в костлявое плечо Шакала. Тот выключил фары, и все вокруг погрузилось во мрак. Лысан зажег свет в салоне и стал шарить руками во внутреннем багажнике машины. – Вот, значит, и карта! – прохрипел он, вытащив подробнейшую карту Ринкон Иносенте и его окрестностей, которой были снабжены все машины пограничной службы. Вместе с Алексисом Лысан склонился над картой и через какое-то время сообщил: – До большого шоссе еще километра три, а то и все пять… – и он разразился отчаянной матерной тирадой, в адрес неизвестного ему Ригоберто, который не удосужился заправить машину. Затем Лысан выключил свет и послал Шакала на разведку.

Шакал поежился и вылез из машины, с тайным намерением больше не возвращаться, бросить своих боевых товарищей и бежать куда глаза глядят. Но обрушившийся ему на голову ливень отрезвил его и заставил вспомнить, что запасные документы и деньги остались у Лысана. Потоптавшись немного вокруг машины, Шакал наткнулся на фанерный щит, установленный на обочине. Молнии ослепляли Шакала, и все же ему удалось рассмотреть добродушную морду медведя с рулем в руках, и Шакал, имевший поразительную память на мелочи, в ужасе бросился к машине.

– Мы совсем рядом… – задыхаясь, прошептал Шакал, плюхнувшись на сиденье. – С домом этого самого старика ненормального, у которого машину нанимали… В общем, куда мы с Алексисом его первый раз привезли! – бормотал Шакал. – Если старик его человек, нужно уходить скорее! А то они нас, это самое, найдут…