Наводнение

Наевшись мороженого, которое, если верить рекламным проспектам туристических фирм Эль-Параисо, не знает себе равных в мире, они подъезжали к «Золотому тигру». Люси стремительно врывалась в магазин, отмахиваясь от попыток продавщиц поцеловать ее и громко крича, что Луиси ее опять украл и что у них мало времени. Молодые девушки-продавщицы начинали суетиться, предлагая графине разнообразные сладости, которые она сосредоточенно осматривала, обнюхивала и складывала в специальную корзиночку.

– Вообще-то котяты любят лакомиться! Они очень даже лакомки! – иногда объясняла графиня окружавшему ее персоналу магазина. – Правда, лакомятся котяты сметанкой и мышками. Но нам с Луиси мышки не нравятся почему-то! Нам мышек жалко ловить очень. Вот и приходится есть шоколадки! – завершала графиня, и ее лицо освещала солнечная нежная улыбка.

По договоренности с графом, набирать больше, чем вмещала корзиночка, графине не разрешалось, и она тщательно набивала корзинку великолепным швейцарским шоколадом так, чтобы внутри совсем не оставалось пустого места. Луис помогал ей советами и шутил с продавщицами, не устававшими каждый раз хохотать, когда Люси называла его котенком Мурлыкой. Потом графиня и Луис бегом возвращались в машину и ехали прямо к дому Луиса, где в гостиной их уже поджидал нарядный термос с жасминовым чаем.

Графиня никогда не объедалась сладостями. Казалось, благородное чувство меры родилось вместе с ней. Однажды Луис сам того не ожидая, одной фразой укрепил в Люси убеждение есть сладости в меру. Когда графиня вдруг увлеклась мороженым, Луис мимоходом обронил замечание, которое она приняла за самую чистую монету:

– Ты не очень много ешь мороженого, ладно! А то может мордаша треснуть! – серьезно предупредил графиню Луис.

Это замечание запало так глубоко в душу графини, что она каждый раз внимательно смотрела на себя в зеркало в коридоре ресторана «Золотая черепаха» и радостно сообщала:

– Смотри, Котйнук! Не треснула! Мордаша у меня не треснула! Значит, я не обжора какая-нибудь! – гордо заключала Люси.

Когда ритуал похищения графини уже более-менее устоялся, а запрет на шоколад был окончательно снят и по меньшей мере два раза в месяц Луис добивался от графа разрешения накормить графиню шоколадом, воображение Люси вдруг создало миф о морских зверях «яплыву», добрых симпатичных зверях, которые приглашают детей к себе в гости и угощают их мороженым, конфетами и шоколадом.

– Так создавались первые мифы первыми людьми! – прошептал Луис, когда первый раз графиня проговорилась и, застенчиво отводя глаза, сказала, что в море живет очень добрый и хороший зверь «яплыву», который всех детишек угощает шоколадками. – Какое-то особенно сильное впечатление так глубоко поражает человека, что ему хочется продлить его, сделать так, чтобы к нему всегда можно было вернуться и пережить еще раз. Так рождается миф! Если бы ты разрешал Люси объедаться конфетами, мир никогда бы не узнал о добрых и приветливых «яплыву»! – торжественно закончил Луис, и граф заулыбался при виде восхищенного лица своего младшего друга.

Миф о «яплыву» обрастал подробностями. Эти звери назывались «яплыву», потому что жили в воде и все время плавали, приговаривая: «Я плыву! Я плыву!» У них со временем появился целый выводок маленьких «яплывунчиков». Потом «яплыву» подверглись нападению коварных «страшелюдок», которое они легко отразили. Сражение фактически сорвалось, так как «страшелюдки» не умели плавать и «только носились по берегу как сумасшедшие». В конце концов добрые «яплыву» накормили расстроенных «страшелюдок» конфетами, и гармония вновь восстановилась, но ненадолго…

– Луиси, Котйнук, а знаешь, что я вчера узнала! – таинственно прошептала графиня на ухо Луису, когда они искупались и легли на мягкий, как бархат, песок. – Оказывается, эти самые «подеревники» хотят напасть на «яплыву» и отнять у них все конфеты и мороженое даже! А «яплывунчиков» хотят съесть! – Глаза графини широко распахнулись от страха за маленьких, беззащитных и добрых «яплывунчиков».

Луис неопределенно покачал головой и ничего не ответил. Купание не доставило ему обычного удовольствия, и на смену ощущению бодрости и силы пришло странное чувство давящего, тягучего страха. Луис тревожно осматривался по сторонам и прислушивался, пытаясь различить в окружавшем мире признаки опасности.

Состояние Луиса было замечено графом. Он рассматривал Луиса сквозь темные очки, делая это так, что никто, включая самого Луиса, не догадался бы о том, что Хуан практически не сводит со своего друга внимательного взгляда.

Как всегда, жизнерадостной и беззаботной оставалась Люси. И даже предстоящее нападение на ее любимых зверей «яплыву» не омрачало духа графини, уверенной в быстрой и легкой победе добрых «яплыву» над злыми «подеревниками», которые сами маленькие, зато животы у них большие. На тот случай, если кому-то из «подеревников» удастся съесть «яплывунчика», у графини был простой и надежный выход: