Навклер Виал 5: Рассеченный мир

Но Эгрегий ее удивил, остановившись на пустыре, заросшем длинными сухими стеблями травы.

– Здесь был квартал, где я проживал, – он указал на море, на курганный холм.

Это были очевидные ориентиры, за которыми скрывались ныне разрушенные объекты.

Квартал располагался далеко от площади, близко к морю. Явно был не лучшего разряда. Эгрегий пошутил, что не найти тут свидетельств его знатного происхождения. Как родился пастухом, так им и должен был умереть. Только судьба уготовила ему гибель не в родном доме, а в чужом краю. Лишь вмешательство непоседливого навклера изменило судьбу.

От землянок не осталось ни следа. Лишь выемки в земле указывали на то место, где когда-то находились дома.

– Мы строили их, – Эгрегий вздохнул, – впрочем, какая теперь разница.

Саманные дома были разрушены огнем, а затем и осадками.

Хенельга положила руку на плечо друга, указала на центральный квартал. От общественных зданий не уцелело ничего, но там могло найтись хоть что-нибудь. Ответ или даже живой человек.

Эгрегий кивнул. Только там и могло сохраниться свидетельство катастрофы.

Как давно она произошла, он не мог прикинуть. Ему ранее не доводилось видеть сожженные города. А руины для него все были древними, погребенными под слоем песка.

Общественные сооружения располагались в южной части Скирты. Теперь уже недалеко от обрыва, в который обрушиваются останки города.

– Может, люди сами ушли? – предположила Хенельга, взглянув на море.

– Чего уходить, если можно продлить стену на западе. Сдвинуть ее.

В детстве он помнил о варварской угрозе, пугался рассказов о быколюдях, но не верил, что они способны разрушить Скирту. Слишком мощным казался полис, десятки кораблей находились в гавани. А сколько вокруг было ферм? Там проживали люди, знакомые с оружием.

Варвары не могли осадить город, не могли быть для него самой большой угрозой. Так что жители не ушли бы, оставив руины морю.

Море родило угрозу иного рода, выбросило к берегам Скирты врагов, умеющих взламывать стены.

И жадность этих захватчиков поражала. Они вынесли не только серебро и медь, не только увели женщин и детей. Эти захватчики унесли черепицу с тех немногих домов, в которых проживали знатные и богатые граждане. Унесли храмовые статуи, вынули плитку с площади, лишили Скирту тех немногих мозаик, что украшали ее.

Город был превращен в огромный курган, где не осталось ничего для жизни. И никого, кто смог бы восстановить жизнь за стенами.

Лишь стены, поднятые праотцами остались на своих местах. Камни в фут размером уже нельзя погрузить на корабли.

От храмового квартала, расположенного на возвышенности в южной части, остались руины. Часть колоннады, что украшала портик была обрушена. Колонны рассыпались на отдельные элементы, неровной цепью лежащие рядом с базами. Песок наполовину скрыл их.

Скирта не могла позволить себе завозить мрамор, так что даже колонны были выполнены из местных материалов. Облицовка давно сползла с коричневых, мягких колон. Исчезли украшения, лепнина, на их месте теперь росли настоящие живые растения.

Портик, что давал тень горожанам, стерся из памяти Эгрегия. Его вид теперь в тумане. Почему-то назойливо лезли рельефы, что парень видел в Циралисе. Сын бедного человека, скорее всего, рабочего рыбозасолочной фермы, Эгрегий не посещал эту площадь. Видел ее только издалека, но не хотел признавать.

Среди разбросанных обломков он пытался найти что-нибудь осмысленное. Чтобы камень перестал молчать и заговорил с ним на языке символов, понятным всякому человеку.

Камень молчал, общался только на своем языке. Прошло не так много времени, прежде чем камень вернулся к природной форме. Завитки примесей, многочисленные трещины, растущие в выемках цветы.

– Безнадежно, – вздохнул Эгрегий, – тут не осталось ничего.

Даже костей.

Из земли выступали основания статуй, замусоренные песком и обломками. Ветер и дожди еще не стерли следы, оставленные статуями на постаментах. И как бы ни силился Эгрегий, он не мог припомнить, кто стоял на том или ином месте. Опять в памяти назойливо вставали герои и знатные мужи Циралиса. А им тут не место, никто из них не бывал в Скирте.

Надписей не было. Побелка, на которую были нанесены посвящения, давно облетела. У Скирты недоставало каменотесов, чтобы украшать статуи резными письменами. Не было и достойных мужей, прославившихся за морем. Какого-нибудь бегуна, что привез бы славу в родной город.

Поселение было маленьким даже по сравнению с другими колониальными городами. Не удивительно, что варвары не слыхивали о Скирте. Забыли они о ней.

Не удастся найти следов тех, кто основал поселение.

Наверняка то были выходцы с юга, горячо любимые данаи. Но что за люди основали Скирту? Эгрегий этого не мог припомнить. Да он понимал, что за прошедшие века, колонисты перемешались с варварами. Не только с рипенами, но и другими народами. Хотя бы с теми, что проживают на восточной стороне.

И не вспомнить Эгрегию, кто обитает по ту сторону моря. Вряд ли мальчишке было это интересно.

– Мы не были ни данаями, ни рипенами, – со вздохом сказал Эгрегий. – наша судьба была предрешена.