Навигаторы Апокалипсиса

Теперь не только Юля, но и Водолей с Сергеем были вынуждены упасть на четыре конечности. Устоять на двух не представлялось возможным. А еще было нечем дышать от пыли, поэтому все трое быстро заработали локтями и коленями, пытаясь убраться подальше от развалин.

Налетевший порыв хлесткого ледяного ветра унес пыльное облако, но не развеял смрад. Воняло так, что навигаторов едва не выворачивало наизнанку. Сергей попытался встать, чтобы разведать, а не легче ли дышать в «верхних слоях атмосферы», но очередной порыв ветра снова бросил его на колени.

В новом положении навигаторов имелось лишь одно преимущество – они очутились неподалеку от провала, из которого поднимался теплый воздух. Смрадный, но теплый, даже горячий.

«Три-четыре глубоких вдоха, и привыкнем», – попытался подбодрить себя Водолей и сделал первый вдох. Рвотный позыв согнул его пополам. Рядом тут же скорчилась Юля. Сергей держался, но при этом дергался, как дождевой червяк. Водолей пересилил себя и сделал еще один вдох. На этот раз вонь не показалась невыносимой. Ну, вонь. Ничего страшного. После третьего вдоха действительно стало легче. Правда, только Володе. Юлю все-таки стошнило, а Сергей так и продолжил «сокращаться», мужественно сдерживая рвотные позывы.

Пока навигаторы укрощали физиологию, ситуация снова изменилась. Подземные толчки стали слабее, но вошли в странный ритм, что-то вроде одного в секунду, а ветер стал заметно теплее и теперь не налетал упругими порывами, а дул равномерно, как в аэродинамической трубе. Сергей снова попытался подняться, и у него получилось. Он по-прежнему дергался, как марионетка в дрожащих руках кукловода-алкоголика, но теперь не от внутренних позывов, а потому, что пытался сохранить равновесие и одновременно боролся с ветром.

– Бли-ин! – стараясь перекрыть вой ветра и грохот от рушащихся неподалеку развалин соседнего дома, крикнул Сергей. – Опять!

Водолей сел в позу суслика и вытянул шею. С направления, в котором смотрел Сергей, к навигаторам приближались черные твари. Казалось, их совершенно не волнует ни дрожь земли, ни боковой ураганный ветер. Он даже черную «дымовую завесу» с них не сдувал. Существа по-прежнему выглядели косматыми черными сгустками неведомого вещества, двигались быстро и четко выдерживали направление.

Володя не глядя нащупал и крепко сжал Юлино плечо. Что еще ему оставалось делать? Ни убежать, ни хотя бы увернуться навигаторы не могли. До руин здания было теперь слишком далеко, а свинтить было просто некуда, десять тварей перекрыли весь поперечник двора. Вот и оставалось лишь достойно принять смерть.

Юля отреагировала неожиданно. Она вдруг прижалась к Водолею и чмокнула его в щеку. Несмотря на близкую опасность, Володя удивленно обернулся к Юле, и она так же неловко поцеловала его еще раз, теперь в губы. И что только на нее нашло? Три секунды жить осталось, а она целоваться!

«Дуралей ты все-таки, дядь Вова, – Водолей вздохнул. – Понятно же было, еще до катастрофы, что она влюблена. И вела себя, как влюбленная дурочка, да и словами намекала. А ты только посмеивался над ней. Считал ее чувства первой наивной влюбленностью или следствием недостатка отцовской ласки в детстве, ведь отца Юля ни разу и в глаза не видела. А оно видишь как все непросто оказалось».

Да, теперь Володя видел, что Юля действительно влюблена, но ничуть не пожалел, что раньше держал девушку на расстоянии. Ну, подпустил бы он ее чуть ближе, и что дальше? Зачем?

«Если уж пошла такая пьянка и в последние три секунды жизни положено оголять самые тайные чувства, признаюсь сам себе: я до последнего надеялся, что вернется Ирина. Вот и не существовало для меня больше никого, ни Риты, ни Юли, ни какой-нибудь Маши. Только Ира. Даже когда она с Павлом связалась, я ревновал, но все равно ждал, что она вернется. Вплоть до вчерашнего утра ждал».

Володе вдруг вспомнилось роковое утро двадцатого декабря и первая, еще никак не связанная с глобальной катастрофой, неприятность. Позвонила Ира и сказала, что беременна. От Павла. Удар, как говорится, пришелся ниже пояса и вполне мог считаться «разминкой» перед всем, что произошло дальше. Во всяком случае, для Водолея рухнувшие надежды и рухнувший мир были двумя сторонами одной медали.

Поначалу Водолей пытался себя взбодрить. Заявлял сам себе, запершись в ванной: «переживу, найду получше… надо только прекратить зацикливаться на Ирке, выкинуть ее из головы…» Потом, когда взбодриться не получилось, начал себя уговаривать: «она скоро станет матерью, чем не повод, чтобы окончательно закрыть этот наболевший вопрос?» Потом почему-то разозлился и только в этот момент впервые вспомнил о Юле. «Вряд ли найдется женщина лучше Ирины?! Поживем – увидим! Главное – сбросить с глаз шоры. Может, она где-то рядом ходит, а я не замечаю. Или где-то рядом подрастает, а я не замечаю. Нет, не о Юльче речь, но ведь теоретически и такое возможно!»