Навечно твой

— Может быть, он не был уверен, — с надеждой предположила она.

— Бет, — тяжело сказал Матиас. «Скотти не идиот. Он знает признаки встречи со спутником жизни. То, что он не мог прочитать тебя само по себе, сказало бы ему, что ты она и есть».

— Он не может меня прочитать? — спросила она с любопытством. «Откуда ты это знаешь?»

«Потому что он не знал, о том, что ты знала о его вмешательстве в то, чтобы ты стала охотником, и о некоторых заданиях, на которых ты была», — объяснил Матиас. — Если бы он мог читать тебя, он бы это знал. Но он этого не сделал и был удивлен и даже встревожен, когда я сказал ему, что ты знаешь.

Бет только хмыкнула на это. Ее все еще раздражала мысль о том, как он вмешивался в то, чтобы она была Охотницей на протяжении многих лет.

— Значит, он должен знать, — решил Матиас, а затем нахмурился и сказал: — Но если так, то почему он до сих пор не заявил на тебя права? Большинство бессмертных сразу же потребовали бы тебя, но он этого не сделал.

Когда он вопросительно посмотрел на нее, Бет опустила голову и сосредоточилась на ласках Чико, когда она, наконец, признала правду. Скотти уже более века знал, что они спутники жизни, и ничего не предпринимал по этому поводу. Для этого была только одна причина, которую она могла придумать, и она была простой и очевидной.

— Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, потому что я ему не нравлюсь, — мягко сказала она.

«Что?» Матиас покачал головой и дунул малиной. «Невозможный! Ты и красивая, и обаятельная, и сильная, и умная! Ты богиня среди женщин!»

— И все же он не хочет меня, — устало сказала Бет. «Он не претендовал на меня и обычно, по крайней мере, до этого визита, был ко мне холоден, как сиська ведьмы».

— Я не видел эту холодную сиську, — торжественно заверил ее Матиас. — На самом деле, судя по его взглядам, которые я замечал, я бы сказал, что у ведьминой титьки горит огонь.

— Да, ну, это только в этот раз, — заверила она его. «Раньше он обращался со мной так, будто у меня чума. Он даже хотел, чтобы мне стерли воспоминания три на одного».

«Что?» Глаза Матиаса недоверчиво расширились, и она не могла его винить. Три на одного — это когда трое бессмертных работали вместе, чтобы вторгнуться и уничтожить воспоминания другого бессмертного. Они стирали каждое воспоминание снова и снова, чтобы предотвратить их восстановление нано, пока человек не стал чистым, как лист бумаги. Это была радикальная мера, используемая в качестве крайней меры.

— Да, — твердо заверила его Бет. «Когда он и его люди спасли нас от Джеймисона, он отвел Дри в сторону и сказал, что Совет хочет, чтобы я была отпущена, но он думает, что мне нужно провести процедуру три на одного и стереть мой разум», — сказала она ему. «На самом деле, если бы не Дри, я уверена, что он бы это сделал. Но она отказалась и в ту же ночь посадила нас на лодку, направлявшуюся в Испанию».

— Слава Богу Дрине, — покачал головой Матиас. «Я не могу представить жизнь без тебя в ней, как…. ну, как ты есть».

— Однако, по-видимому, Скотти предпочел бы именно это, — жалобно прошептала Бет.

Рот Матиаса сжался. «Ну и к черту его и его корову, на которой он скакал. Ему не повезло. Мы найдем тебе другого спутника жизни, а Скотти может пойти стереть чью-нибудь память, чтобы обзавестись овощем себе в пару».

Губы Бет дрогнули при этих словах. — Овощ?

«Ну, а как ты думаешь, что получится в результате три на одного?» — мрачно спросил он.

Она покачала головой. «Муж Маргариты Аржено устроил ей три на одного, и я совершенно уверена, что он стер все ее воспоминания, и не превратил ее в овощ».

«Тогда ей повезло. Насколько я понимаю, это очень сложно сделать. Легче просто полностью стереть память, и когда это происходит, это уже не тот человек. Он tabula rasa. Чистый лист. Их личность\индивидуальность исчезает». Матиас фыркнул и добавил: «Вероятно, это то, чего он хотел, чистый лист, который можно превратить во все, что он пожелает».

— Или просто женщину, которая не была проституткой, будучи смертной, — тихо сказала Бет.

Матиас резко повернулся к ней. — Это был не твой выбор. Он не может винить тебя за это, — сказал он с возмущением. — Твой отец продал тебя этим отвратительным торговцам плотью! А они, в свою очередь, продали тебя Дэнни после того, как у тебя украли невинность.

«Но я осталась в бизнесе после того, как Дри убила Дэнни, и я была свободна», — торжественно отметила она. Матиас много лет знал историю ее жизни. Он спросил ее, и она рассказала ему. Бет не скрывала этого. Секреты никогда не были хорошей вещью. Они, как правило, давали другим власть над вами, если вскрывались. Кроме того, она не стыдилась своей истории.

Вздохнув, Бет откинулась на спинку кровати и закрыла глаза. Было слишком рано, чтобы иметь дело с этим. И было ли это? Открыв глаза, она повернулась к двоюродному брату и спросила: «Который час?»

— Почти два часа, — ответил Матиас, а затем поднял брови. — Раз уж ты проснулась, могу я пригласить тебя на завтрак?

«Завтрак?» — спросила она с интересом.