Наваждение

– Если мои подозрения справедливы, его настоящее имя Морган Джадд.

– Джадд?

– Стыдно об этом упоминать, но мы были друзьями, пока учились в Оксфорде.

– Друзьями? – недоверчиво переспросила она. – Значит, тебя с ним связывали те же узы, что и с Энтони Тайлсом?

– Да. Морган тоже незаконнорожденный. Он сын графа и дочки мелкопоместного дворянина. Его мать умерла при родах. Отец не признал его, но семья его матери позаботилась о том, чтобы он получил воспитание, достойное джентльмена. Мне кажется, Морган так и не простил своих родителей.

– Он обвиняет их в том, что они лишили его привилегированного положения в обществе?

– Да.

– Ваш общественный статус – единственное, что объединяло вас с Морганом Джаддом?

– На первых порах да. – Бакстер смотрел в окно, за которым проезжали экипажи. – Но нас с Морганом связывали еще более прочные узы – увлечение химией.

– Кажется, начинаю понимать.

– В Оксфорде нас прозвали «два алхимика». Отдавая изучению химии каждую свободную минуту, мы превратили наши комнаты в лаборатории и тратили карманные деньги на приобретение стеклянных колб и оборудования. По вечерам, когда другие собирались за чашкой кофе почитать стихи, мы с Морганом проводили химические опыты.

– Что произошло потом? – спросила Шарлотта.

– После Оксфорда мы расстались. Одно время переписывались, обменивались результатами наших исследований. Но вскоре потеряли связь друг с другом. Морган несколько лет жил в Лондоне, но мы редко виделись.

– Ты не все рассказал, – мягко заметила Шарлотта.

– Ты весьма проницательна. Дело в том, что, помимо увлечения химией, у Моргана были… и другие интересы, которых я не разделял. И этим увлечениям он стал уделять очень много времени после Оксфорда. Он ни в чем не знал удержу.

– И что это были за новые увлечения?

– Он стал посещать игорные притоны и бордели. С течением времени он пристрастился к разврату и пьянству. Что-то в его натуре с готовностью откликалось на все мрачное и жестокое.

– Неудивительно, что ваша дружба прекратилась.

– Он также стал интересоваться метафизикой и оккультными науками. Поначалу это было для него всего лишь забавой. Он играл подобно поэтам-романтикам. Но к моменту окончания университета увлечение переросло в нечто более серьезное. Он стал говорить о своем великом предназначении, о том, что человек сам создает свою судьбу.

– Судьба, – повторила Шарлотта с волнением в голосе. – Это слово преследует меня.

Бакстер медленно обернулся к ней.

– Несколько лет назад я видел его мельком на улице. Он назвал меня глупцом, поскольку я не пытаюсь использовать свои знания, чтобы изменить судьбу.

– Ты же говорил, он погиб. Как это было?

– Помнишь о моем так называемом подвиге во славу английской короны?

– Ты хочешь сказать, что это связано с Морганом Джаддом?

– Да. Он работал на Наполеона. Изобретал химические пары, которые должны были использоваться против англичан. Я попытался убедить его, будто согласен работать вместе с ним. Сказал ему, что решил последовать его совету и постараться переделать судьбу, а также получить долю богатства и власти, которую обещал Наполеон.

– Понятно.

– И я предал его, – продолжал Бакстер. – Узнав, что он замышляет, я уничтожил его лабораторию и записки. Там случился ужасный взрыв – я чудом остался в живых.

– Кислота, – прошептала она.

– Он плеснул на меня кислотой во время схватки.

– Боже правый! Он мог ослепить тебя.

– Да, но я ведь тоже не остался в долгу.

– Он это заслужил. – Шарлотта помолчала. – Ты думал, что он погиб во время взрыва?

– Я был уверен в этом. Два дня спустя на месте пожара нашли тело. Оно так обгорело, что опознать его оказалось невозможно. Но на пальцах у трупа были кольца Моргана. Я не сомневался, что погиб именно Джадд.

– Как странно, – еле слышно произнесла Шарлотта. – Я почти убеждена, что тоже встречалась с Морганом Джаддом.

Он обернулся к ней:

– Незнакомец в коридоре перед спальней Ариэл?

– Да. – Она поежилась и обхватила себя руками за плечи. – В ту ночь он спросил меня, верю ли я в судьбу. Человек в черном домино задал мне тот же вопрос.

– Черт побери!

– Но голоса у них совсем не похожи. – Шарлотта вопросительно взглянула ему в лицо. – Тот незнакомец, с которым я столкнулась пять лет назад, обладал голосом, который мог бы увлечь за собой в ад.

– Ну, это вряд ли. – Бакстер снял очки и вытащил из кармана платок. – Голос Моргана Джадда был чутким инструментом – только так можно его описать. Когда он читал вслух стихи, слушатели его были очарованы. Стоило ему заговорить, и все оборачивались к нему, стараясь не пропустить ни слова. Он мог бы соперничать на сцене с великим Кином, если бы выбрал подмостки.

– Но у мага совсем другой голос – он напоминает звук разбитого стекла. – Шарлотта нахмурила брови. – Хотя он и не лишен своеобразного очарования.

– Если я прав и это действительно Морган Джадд, тогда можно сделать по крайней мере два предположения относительно перемены его голоса.

– Какие же именно?

– Во-первых, он мог специально изменить голос, чтобы не быть узнанным.

Шарлотта покачала головой.