Наваждение (СИ)

— Чёрт, Стас, он сломан, — говорю парню, понимая, что кость под моими пальцами подвижна. — Я вправляла только однажды. И под присмотром врача.

Я слышу, что мой голос дрожит, но изо всех сил стараюсь не расплакаться. Хотя очень хочется дать волю чувствам. Стас смотрит на меня усталым взглядом, в карих глазах притаилась боль и это ещё больше нарушает моё равновесие. Он берёт мои руки в свои и сжимает, успокаивает. Он. Меня. Успокаивает.

— Ты справишься, — говорить ему тоже больно, я вижу. И даже от лёгкого движения губ, корочки на них трескаются и появляются свежие капельки крови, которые он тут же слизывает.

— Тогда мне нужен карандаш, — чуть подумав, прошу я, и Игорь отправляется на его поиски.

Возвращается Иван, Игорь тоже тут. Они смотрят на меня, я на них. Дышу, пытаясь собраться. «Ты много раз это видела. И даже сама делала», — настраиваю сама себя.

— Давай, док, — тихо-тихо, одними губами шепчет Игорь, и я понимаю, как он напряжён, как он переживает за друга. Ванька уходит в комнату, ему нехорошо от вида крови.

— Ладно, сначала я сделаю укол, — озвучиваю свой план. Набираю препарат в шприц и обкалываю нос с двух сторон. — Теперь вправлю. Игорь, придержи его. Будет всё равно больно. Пожалуйста, не смотри на меня, — прошу я, и Стас закрывает глаза.

Представляю рядом с собой своего наставника, вспоминаю его голос, и поучительные слова тут же наполняют мою голову, а руки уверенно начинают выполнять репозицию[3] так же, как тогда. Только вместо инструмента использую обычный карандаш. Я не тороплюсь, но делаю чётко, полностью сосредоточившись сейчас на кончиках своих пальцев. И у меня получается. Косточки легко встают на место, я это чувствую, да и визуально всё выглядит неплохо. Теперь зафиксировать. Вставляю в ноздри крепко скрученные марлевые валики. Аккуратно обтираю нос влажным полотенцем, чтобы убедиться, что поверхностные раны отсутствуют. С облегчением выдыхаю. Самое сложное позади.

Прежде чем заняться остальными ранами, лёгкими движениями влажной ткани смываю с лица Стаса кровь. С глазом ничего не могу сделать, лишь прикладываю кубики льда, завернутые в чистое полотенце. Затем промываю раны над бровью и на скуле, стягиваю их полосками стрипов. Губы очищаю ватным тампоном и смазываю мазью.

Стас всё время следит за мной, придерживая рукой ледяной компресс. Каждое мое движение пальцев, каждый взмах моих ресниц, каждый вздох — ничего не остаётся без его внимания. Его взгляд сейчас такой тёплый и ласковый, что я буквально медленно таю, растекаюсь под ним, из последних сил стараясь удерживать самообладание. Но когда мои пальцы последний раз касаются его губ, не удерживаюсь и, позабыв, что мы здесь не одни, целую их уголок. В этот миг всё вокруг исчезает, я даже забываю, зачем я здесь. Так хочется просто быть рядом с ним, вот так близко. Чувствовать его тёплое дыхание, сильный неровный стук сердца и чтобы никаких разбитых губ, сломанных носов и синяков.

Хочу отстраниться, но его свободная рука обхватывает мою шею и не позволяет двигаться. Я подчиняюсь его молчаливому требованию. Его холодные пальцы медленно ползут вверх и обхватывают мой затылок, прижимают мою голову так, что наши скулы соединяются. Стас нежно трётся своей щекой о мою, и мой мозг плавится. Слишком интимно. Это даже больше, чем просто поцелуй. Так он меня ещё не касался.

— Мы ушли, — где-то далеко раздаётся голос Игоря, а потом хлопок двери.

Я моментально прихожу в себя. Так, стоп! Полёт окончен, пора возвращаться на землю.

— Стас, — шепчу я. — Нужно закончить.

— Угу, — мычит он в ответ. — Ещё минуту.

Я высвобождаюсь из плена сильных рук и сползаю с его колен. Даже не заметила, как под этим любовным дурманом оказалась на них. Где я окажусь в следующий раз, если буду так «летать», можно только догадываться.

— Тебе ведь не очень дорога эта футболка? — спрашиваю Стаса и беру в руки ножницы. — Не рискну стаскивать её с тебя через голову. А то нос опять на бок съедет.

— Делай всё, что нужно, — он разводит руки в сторону.

Разрезаю футболку, снимаю её и ахаю. Всё тело в гематомах. Вздыхаю и раздражённо стискиваю зубы. Со злостью швыряю футболку в мусор. Чёрт возьми! Что это за удовольствие мутузить друг друга на потеху каким-то уродам?! И что за удовольствие наблюдать за этим?!

Стас видит, что я злюсь и мрачнеет. Та нежность, что ещё минуту назад сквозила между нами, растворяется в воздухе. Даже намёка не оставляет после себя.

— У тебя могут быть сломаны рёбра. Давай отвезу тебя хотя бы в травмпункт, сделать снимок?

— Я знаю, что такое сломанные рёбра. Так что поверь мне на слово, мои рёбра в полном порядке.

— А если сотрясение мозга. Это ведь не шутки, Стас, — упорствую я. Я действительно переживаю за его состояние. Кому, как не мне знать обо всех последствиях подобных травм.

— С моим мозгом тоже всё нормально, — он упорствует в ответ.

— Как-то с трудом в это верится, — бормочу себе под нос. Отворачиваюсь и копаюсь в аптечке, достаю обезболивающее. — Вот. Когда укол будет отходить, выпьешь одну. Если через час боль…