Наваждение (СИ)

— Никто не хотел тебя обидеть, — говорит Вася, когда мы уже катим по ночному городу. — Но я признаю, идея была отстойная.

Я молчу, потому что раздавлена их поступком. Не ожидала я такого удара в спину от друзей и ещё больше от единственной подруги.

— Ты имеешь полное право злиться на нас. Только, пожалуйста, не отворачивайся. Прости нас дураков, Аська.

— Я просто не понимаю, зачем это нужно было делать исподтишка? Я ведь согласилась на клуб, на танцы и на эту чёртову выпивку. Что в следующий раз вы мне подмешаете? ЛСД? Экстези? Или ещё какую-нибудь гадость? С чего вы вообще взяли, что меня нужно развлечь? Я в порядке! Я спокойно готовлюсь к сессии и помогаю маме пережить долбаный развод! Я в полном порядке!

Меня несёт. И я никак не могу остановить этот словесный поток.

— А что, скажите мне на милость, случилось с Сашкой? Или вы ему тоже чего намешали? Отчего у него поехала крыша и он начал нести какую-то хрень о своих чувствах и лезть с поцелуями?

— Санька от тебя без ума с первого курса. Если честно, ты меня сейчас удивила. Я думал, ты знаешь.

— А я вот не знала, — резко бросаю я и тут же добавляю, — и лучше б и дальше не знала.

Этот разговор помогает мне немного успокоиться и отпустить свою обиду на время. Я человек взрослый и разумный, поэтому не намерена пороть горячку. Тем более, когда в крови ещё бурлит остаточный алкоголь. Надо всё обдумать на трезвую голову и поговорить с ребятами, прежде чем делать окончательный вывод. Но Катя у меня точно просто так не отделается за свою дурацкую выходку.

— Может тебя проводить до квартиры? — глядя на тёмную фигуру у дома и поправляя очки на носу, спрашивает Вася.

— Не надо. Это мой сосед, — отвечаю я, разглядывая Стаса, стоящего возле подъезда. — Спасибо, что подвёз. До завтра. — Я берусь за ручку и открываю дверь машины.

— Завтра воскресенье. До понедельника.

— Тогда до понедельника.

Выхожу из машины и иду домой. Стас следит за тем, как я приближаюсь к нему. Подносит к губам бутылку с янтарной жидкостью и делает глоток. Я замечаю его сбитые костяшки и ссадину на скуле.

— Сначала белобрысый, теперь очкарик. Кажется, я ошибался на твой счёт. Не такая уж ты святоша, — ядовито произносит Стас.

— Иди, проспись, — огрызаюсь я, проходя мимо.

— С белобрысым ты смотрелась лучше. — Он хватает меня за руку, не давая пройти мимо. — Глоточек? — Подносит бутылку к моим губам.

Я отворачиваюсь.

— Нет? А я думал, чтоб залезть к тебе в трусики, тебя надо подпоить, — скалится он.

Прикусываю губу изнутри, но молчу. Я вижу, как Стас свирепеет, он замахивается бутылкой и разбивает её об асфальт. Воздух наполняет звук битого стекла и запах виски. Я даже не вздрагиваю, видимо инстинктивно ожидаю от него именно такого действия. Вырываю руку и быстро иду в подъезд. Не вижу смысла разговаривать с ним в таком состоянии.

Стас догоняет меня у лифта, мы вместе входим внутрь. По правде говоря, я ожидаю от него всего, что угодно и морально готова к этому. Естественно он не заставляет себя ждать.

— Ну, так как? Тот ублюдок пощекотал своим языком твой ротик? А может не только языком?

Меня просто разрывает от возмущения, но я сдерживаюсь, никоим образом не реагирую на его выпады. Слежу, как мы медленно поднимаемся к моему этажу.

— Отвечай, — рычит Стас и ударяет кулаком в зеркало, оно сразу покрывается паутинкой трещин. Это уже второе зеркало за сегодня. Его и так разбитый кулак освежает новая порция крови. Она течёт по его пальцам и капает на пол.

— Ты такой нервный, потому что твоя шлюха сегодня не дала тебе? — бросаю я и тут же выскакиваю в открывающиеся двери лифта, стараясь поскорее избавиться от общества Ярого.

Стас догоняет меня возле моей двери. Он хватает меня за шею и припечатывает спиной к стене. Пальцы сильно, но при этом бережно впиваются в мою нежную кожу. На его лице гримаса злости с примесью вожделения. Что он сделает? Ударит? Придушит? Поцелует?

Я не двигаюсь. Спокойно и упрямо смотрю в его почти чёрные, горящие яростью глаза. Он не решается. Он не может придумать свой следующий шаг.

— Я не боюсь тебя, — тихо произношу я. — Так что можешь орать, бить бутылки, хватать меня за шею. — Его рука дрожит, и пальцы ослабляют хватку.

Он молчит.

— Я не верю тебе. — Его брови слегка дёргаются. — Так что можешь продолжать вести себя, как последний подонок. Унижать и оскорблять меня. НЕ ВЕРЮ. НИ ОДНОМУ. ТВОЕМУ. СЛОВУ, — чеканю я с вызовом.

Он молчит.

— Или ты сейчас успокаиваешься, мы культурно заходим ко мне, я обрабатываю твои раны, и ты катишься ко всем чертям…

— Или? — перебивает он со злобной усмешкой в голосе.

— Или проваливай прямо сейчас, — заканчиваю я свою мысль.

Ярый отпускает меня. Моя рука твёрдо достаёт ключи из сумочки, хотя внутри я вся дрожу. Не от страха. От ощущения превосходства над этим парнем. Я сильнее его, сейчас я это ощущаю, как никогда. Открываю дверь и вхожу. Мне даже не нужно оглядываться, я знаю, что он следует за мной.