Наваждение

Впрочем, долго ей гадать не пришлось. Калиненко появился в коридоре спустя минут пятнадцать, не более. Лицо его было таким же не читаемым, как и раньше. Но, вроде бы, бурление внутреннего напряжения притихла. Или он управлял собой сейчас лучше. Увидев их, сидящих у окна, Дима сразу подошел:

- Дима… - Вера Андреевна как-то суетливо подхватилась со стула навстречу сыну, но он не дал ей договорить.

- Вот, на первое время, - достав деньги, Дима отдал их матери, неловко и неуверенно ухватившей эти бумажки. - Мой телефон, - он дал ей и визитку. - Завтра приедет Виталий, привезет еще денег. И если будет что-то нужно, сразу звони. Сразу, поняла? - Он твердо смотрел ей в глаза, так, как Калиненко умел.

Вера Андреевна закивала. Хотя, похоже, она не особо привыкла оспаривать то, что ей велели.

- Хорошо. Мы еще приедем, - кивнул Дима.

Как-то непривычно и неловко, коротко приобнял мать, не ожидавшую этого, кажется. И обернулся к Лизе:

- Поехали, - взяв ее за руку, Калиненко быстро направился в сторону лестницы, таща за собой и Лизу.

- Ну как? - рискнула осторожно поинтересоваться она, когда они достигли первого этажа.

- Как? - переспросил с иронией Дима, глянув на нее через плечо.

Криво улыбнулся. Притянул сильнее за руку, чтобы Лиза поравнялась с ним.

- Чудес на свете не бывает, Лиза, - пожав плечами, он ухватил ее за талию, буквально прижав к своему боку. - Это только ты мне такая чудная попалась. Других чудес я в своей жизни, видимо, не увижу.

И, уже как-то иначе усмехнувшись, но продолжая ее так же крепко обнимать за пояс, пошел дальше. А Лиза больше ничего не решилась пока спросить, обдумывая это его “чудная”, а не “чудная”. И о том, какой он в это вложил смысл, и что это говорило о результатах его разговора с отцом.

Следующий раз она заговорила с ним уже в машине, наблюдая за тем, как Дима смотрит в окно рассредоточенным взглядом, явно ничего не видя. И задумчиво крутит в пальцах пачку с сигаретами, постукивая по бедру, но так и не прикуривает.

- Что у него за диагноз? - спросила Лиза, неуверенная, правда, ответит ли муж.

Дима повернулся к ней, чуть сдвинув брови и хмурясь, будто силясь понять, о чем именно Лиза только что спросила. Мысли мужа, определенно, находились далеко.

- Рак, - немного сипло, прочистив горло, наконец, ответил он. - Рак легких. Неоперабельный. Куча метастазов, если верить врачу, с которым я сразу поговорил.

Взгляд Лизы против воли метнулся к сигаретам в руках мужа. Дима этот взгляд перехватил. Хмыкнул. Снова крутанул пачку.

- Да, отец много курил. Еще до армии начал, судя по тому, что рассказывал. Часто дешевую гадость, - с той же иронией, что и в больнице, заметил Дима. - Может и это сказалось, врач так считает.

- Какой прогноз? - с некоторым трудом сглотнув, постаралась невозмутимо продолжить беседу.

Вот только никак не могла отвести глаза от вертящейся пачки.

- Никакой, - “рубанул” Дима, вновь повернувшись к окну. - Две недели. От силы, месяц, если повезет. Хотя, как я понял, везением это назвать сложно. Ему уже вводят наркотики.

Лиза вздохнула.

- Вы хоть поговорили?

- О чем? - хмыкнул Калиненко. - Мой отец “похоронил” меня, когда больше узнал о том, чем я занимаюсь. И для него ничего за эти годы не изменилось. А спиритизмом мой отец никогда не увлекался, - не удержался он от сарказма. - Не тот характер.

- Ну, хочу сказать, что тебе характер тоже не от матери достался, судя по всему, - заметила Лиза, пытаясь хоть немного разрядить атмосферу.

И, как ни странно, Дима коротко рассмеялся, с удивлением глянув на нее. Передернул плечами.

- Есть такое, - согласился он, вновь отвернувшись к окну.

Не придумав, что сказать, Лиза протянула руку, опустив ладонь на предплечье мужа. Наклонилась, уперев голову ему в плечо, стараясь как-то поддержать, чтобы там в его семье ни было. А Дима неожиданно повернулся и прижался к ее макушки лицом. Так они и ехали до дома.

Весь вечер Дима практически не говорил, задумчиво скитаясь по комнатам. Пару раз, и подолгу, выходил во двор, несмотря на холодную погоду. Курил, да. Но больше просто бродил по участку. Даже с Жучкой о чем-то “побеседовал”, в чем ранее не был замечен, пару раз бросил собаке мяч. Лиза не давила своим присутствием, наблюдала из окна, решив, что когда потребуется, Калиненко найдет ее и выговорится. Если захочет, конечно.

В нем не чувствовалась опустошенность или горе. Скорее, какая-то задумчивость, даже философский настрой. Словно бы он впервые задумался о бренности бытия, но как-то так, в общем, без персоналий, что ли. Потому она и не пыталась ему в душу лезть. Согласовала новый график встреч из-за сегодняшних обстоятельств, и легла спать.

- Знаешь, мы никогда с ним особо не были близки. Типа там футбол, или рыбалка.

Дима смотрел в окно, размешивая кофе перед завтраком. Лиза молча подняла голову, оторвавшись от чтения новостей. Внимательно посмотрела на мужа, но он не поворачивался, и она решила просто слушать.