Наваждение

- Хватит! - грохнула тростью об пол Цераленн. - Глупая девчонка, тебе только в куклы играть!

- В куклы - мне? В куклы, о Чары! - Аврелия застыла в оскорбленном молчании.

Цераленн и мастерица Нимэ продолжили прерванную беседу, склонившись над эскизами и образцами тканей. Элистэ устроилась поблизости и с огромным любопытством наблюдала за созданием платьев: утренних, дневных, для обеда, для танцев. Ее мнения никто не спрашивал, но напуганная царившей здесь атмосферой, Элистэ даже не обиделась. Все равно на это бы никто не обратил внимания.

В умении мастерицы Нимэ видеть, в ее чутье было что-то мистическое. При всей своей неискушенности, Элистэ понимала, что перед ней истинный талант, к тому же направленный ей на пользу. Неподвижная, как один из гипсовых манекенов, она не вмешивалась в разговор.

Наконец они закончили. Перед мастерицей Нимэ лежала груда рисунков и кусочков тканей самых нежнейших оттенков: цвета слоновой кости, персикового, розового, дымчато-аметистового и малинового. Список необходимого составили, обсудили и окончательно утвердили. Графиня во Рувиньяк и мастерица Нимэ подняли свои почтенные головы с видом полнейшего взаимного удовлетворения и уважения, чуть ли не расположения. Образцы тканей собрали и пометили, и тут мастерица Нимэ всех удивила. Под влиянием творческого импульса, вызванного юностью и многообещающей красотой своей клиентки, модистка объявила, что сама будет осуществлять художественное руководство. Что никому не доверит отделывать шляпы в ансамбль к платьям всем займется сама.

Это действительно была огромная честь и, кроме того, сэкономило уйму драгоценного времени. Последнее казалось более существенно, так как Элистэ устала и чувствовала странное раздражение. Она уже сообразила, что заказы платьев и примерки - два наиглавнейших занятия следящей за модой женщины быстро надоедают. К тому же с ней, молодой незамужней девушкой, не имеющей никакого авторитета, обращались почти как с ребенком, как с куклой, - ее собственные вкусы не учитывались вовсе, а это ужасно выводило из себя. Она чуть не взорвалась от возмущения, но ради собственного блага следовало со всем соглашаться. Да и видимого повода для обид у нее не имелось, даже совсем наоборот - ее новый гардероб обещал быть великолепным. И девушка благоразумно кивала и молча соглашалась. Зрелище множества рисунков и кусочков тканей - на сей раз в сочетании с шелковыми цветами, перьями и дымчато-пастельными облаками кружев для вуали - выглядело столь причудливо и экстравагантно, что Элистэ снова забыла обо всем на свете, и только голодное урчание в животе Кэрт напомнило ей о течении времени.

Они оставили салон мастерицы Нимэ, когда день был уже в полном разгаре. Цераленн предложила пообедать в кафе, пользующемся хорошей репутацией, - это была следующая ступень познания новой жизни: Элистэ еще никогда не бывала в кафе. Карета загрохотала по улице Черного Братца по направлению к Новым Аркадам. Огромные Аркады - целая вереница магазинов, тянущихся в два ряда под бесконечной стеклянной крышей, - являлись одним из самых излюбленных мест Возвышенных в Шеррине. Знатные дамы съезжались сюда, чтобы разглядывать и покупать изысканные безделушки, сплетничать за чашкой горячего шоколада в маленьких кондитерских, демонстрировать свои новые туалеты - одним словом, самим посмотреть и себя показать. Правда, место это как магнитом притягивало не только столичных жителей, в магазинах всегда толпилась разношерстная провинциальная публика. Однако это не уменьшало привлекательности Аркад, и Элистэ, как любому новичку, было крайне любопытно. Она с радостным нетерпением ждала, когда же карета минует улицу Черного Братца.

Между этой улицей и Новыми Аркадами находился Королевский театр весь в окружении кофеен, винных лавок, таверн и кондитерских. Здесь собирались прожорливые, как крысы, нищие, чтобы приставать к богатым посетителям театра. Сюда часто приходили политические смутьяны, чтобы обсудить последние новости и несчастья. А сегодня, по какой-то причине, движение здесь вообще остановилось. Экипажи стояли на месте, дорогу преградила толпа возбужденных людей. Карета замедлила ход. Вперед двигаться стало невозможно, а свернуть было некуда. Трость мадам Цераленн колотила в крышу карсты совершенно напрасно.