Наваждение

- Тем не менее так их используют в Шеррине, - продолжал Дреф, нащупавший уязвимое место хозяина. - И впредь будут использовать, пока у власти Уисс Валёр со своими присными. Для таких, как они, чары - всего лишь орудия пытки и смерти, с их помощью они порабощают соотечественников. Шорви Нирьен - один из немногих, способных, как мне кажется, спасти государство; а вы, быть может, единственный, кто способен спасти Нирьена.

- Вы очень его почитаете, дружок, этого Шорви Нирьена?

- Он человек необыкновенных способностей.

- Не сомневаюсь, особенно по части привлечения верных сторонников. Что-то, однако, следует предпринять, это ясно. Вероятно, я слишком долго пребывал в одиночестве, предаваясь своим занятиям. Это было прекрасно, но, кажется, пришло время защищать все, что мне дорого, а это во что-то обойдется. Значит, мне предстоит вновь окунуться в суету мирскую. Как странно! Этот ваш Нирьен, как вы говорили, томится в застенке?

- Томился десять дней назад. Кто знает, где он теперь. Когда процесс над ним кончится, его, понятно, отвезут из Дворца Правосудия назад в "Гробницу". Там, на выходе, его разденут донага и свяжут запястья; затем в тюремный двор, на Бирсову повозку - и прямиком на площадь Равенства, в пасть Кокотты...

Дядюшка Кинц содрогнулся.

- У них не принято тянуть время, - сухо заметил Дреф. - Тут многое зависит от распорядка процесса - когда он начнется и сколько продлится. Экспры, несомненно, постараются выжать из него все что можно, поэтому процедура затянется. Может быть, суд отложат на несколько дней, чтобы подогреть общественный интерес к нему брошюрами, памфлетами и выступлениями в газетах. Да и сам процесс может затянуться не в пример всем прочим. Я видел, как Народный Трибунал за какой-нибудь час отправлял на смерть добрую дюжину человек, но Шорни Нирьен - особая статья. Пойдут опросы свидетелей, предъявление улик, разумеется подтасованных, ритуальные обличения...

- Как я рад, что столько времени прожил вдали от всего этого, пробормотал Кинц.

- Скорее всего, он еще жив и содержится в "Гробнице". Но долго ли? спросил Дреф, словно обращаясь к себе самому.

- Мальчик мой, я сделаю все, что в моих силах. Но вызволить вашего мастера Нирьена из "Гробницы" - задача труднейшая, я не уверен, что моих скромных способностей достанет на...

- Мастер Кинц, у нас будет время обсудить это на обратном пути. А сейчас я бы хотел попросить вас собраться в дорогу. Завтра чуть свет нам нужно ждать на тракте - а то не поспеем к дилижансу на Шеррин. Нельзя терять ни минуты. В Фабеке отвратительные дороги, путешествие займет дней восемь, если не больше. - Дреф, казалось, вернулся к тому, что не давало ему покоя: - И если достигнем столицы, то не затем ли, чтобы узнать, что Нирьен погиб?

- Вот тут-то я безусловно смогу вам помочь, - оживился дядюшка Кинц. - Нам не придется путешествовать дилижансом. Глориэль доставит нас в Шеррин.

- Глориэль?

- Это... она... то есть... Проще вам ее показать, чем объяснять. Идемте, друг мой. И ты тоже, моя дорогая.

Дядюшка Кинц поднялся, взял горящую свечу и поспешил к черному ходу. Элистэ и Дреф, растерянно переглянувшись, пошли следом.

Ночь уже вступила в свои права. Свеча Кинца по Дерриваля, пробивающийся из окон свет и сияние почти полной луны позволили им разглядеть какое-то непонятное и необычное устройство. На маленькой поляне в нескольких ярдах от дома возвышалась платформа с круглым отверстием посередине. С обеих сторон от платформы поднималось по высокой деревянной мачте, оснащенной блоком. Между мачтами свисал огромный бесформенный опавший тряпичный мешок; его удерживали канаты, пропущенные сквозь кольцо в верхней части, - они проходили через блоки и были закреплены специальными зажимами. К нижней части мешка с помощью многочисленных веревочек, притороченных к ткани, крепилось нечто вроде огромной плетеной корзины с перильцами. В корзине же находилось некое сложное механическое устройство из стекла и металла, напоминающее приплюснутую полусферу.

- Что это, дядюшка? - спросила заинтригованная Элистэ.

- Минутку, дорогая моя, все увидишь сама. Свет. Нам нужно больше света. - Кинц поднес свечу к двум фонарям на мачтах у помоста. - Ну вот. Позвольте представить - Глориэль.

- Но что это?

- Воздушный шар, - вполголоса заметил Дреф, и Элистэ удивленно взглянула на него. Дреф как зачарованный уставился на причудливое устройство. - Я не ошибся, сударь?

- Отнюдь. Не многие бы узнали его в спущенном виде, но вы всегда отличались сообразительностью.

- Давно он у вас, дядюшка Кинц?

- Пожалуй, больше года. И только благодаря тебе, моя милая. Если б не твоя подсказка, я бы не догадался, что на свете есть подобные чудеса.

- И он взаправдашний? Он в самом деле летает?

- Как птица.

- И отнесет нас в Шеррин поверх этих грязных дорог?

- Нынче же ночью, дорогая моя. Правда, дух захватывает?

- Да! О да! И еще как! Я об этом и мечтать не могла - Дреф, вы только подумайте!