Наваждение

Просить подаяния было делом не столь опасным; так, по крайней мере, ей казалось вначале. Элистэ обнаружила, что ее большие глаза кое-чего стоят; их жалостливый взгляд вкупе с надрывным кашлем способен приносить бикены. К тому же у нее был такой жалкий вид, что к ней крайне редко подкатывались с непристойными предложениями. Люди не хотели к ней прикасаться: то ли их пугал ее чахоточный кашель, то ли страшил смятый платочек в пятнах крови - она содрала с него кружева и измазала, надрезав палец, чтобы все думали, будто у нее кровохарканье. Так Элистэ "проблаженствовала" несколько дней, собирая милостыню, которой хватало на черствый хлеб, два-три яблока и даже миску горячей похлебки. Еще один столь же удачный день - и она сможет позволить себе провести ночь в заведении вроде "Приюта Прилька". В конце концов смерть от голода и холода ей, кажется, не грозит. Что до другого, более страшного исхода - ареста, "Гробницы", Кокотты, - то во всем Шеррине не найдется жандарма или народогвардейца, способного распознать Возвышенную в ее нынешнем облике. Она бы не посмела пойти на обман проницательной Чувствительницы Буметты, охраняющей Северные ворота, но простых солдат ничего не стоило обвести вокруг пальца.

Она их и обвела. Народогвардейцы каждый день проходили мимо, не удостаивая ее даже взглядом. Однако же Элистэ чувствовала, что за ней наблюдают, и от неприятного этого ощущения некуда было деться. Нищие следили за каждым ее шагом, она это знала. Их взгляды она чувствовала на себе и днем и ночью.

После стычки с Каргой Плесси Элистэ ни разу не показывалась на Воздушной улице. Каргу она тоже не видела, даже издали, однако никак не могла забыть о том случае. В ушах до сих пор звучала визгливая брань попрошайки. Ее угрозы - тогда они казались пустым звуком - постепенно обрели под собой почву. "Братство до тебя доберется... Лишай своих в обиду не даст..." Карга хотела сказать, что Нищее братство, хорошо организованная лига шерринских нищих, отомстит за ущерб, причиненный лицу, которое в нем состоит. Но в конце концов Карга первой накинулась на нее, Элистэ только защищалась. С тех пор она не нарушила ни одного их закона, никому не перебежала дороги. Она чуяла, что нищие вот уже несколько дней внимательно приглядываются к ней, но никакого вреда от них пока не было. Может, этот Лишай, что бы он собою ни представлял, сочтет ее безобидной и оставит в покое?

Вскоре, однако, Элистэ пришлось убедиться, что это не так.

Вечер только начинался, становилось холодно, но Элистэ это почти не пугало. У нее выдался удачный денек, она "роскошно" поужинала пропитанный жиром хлеб и целая миска капустной похлебки, к тому же остались еще деньги, чтобы оплатить место на нарах в "Радушии и тепле у Воника". Ночлежка Воника, где начисто отсутствовали обещанные в названии блага, все же предпочтительней улицы, и Элистэ была рада провести ночь под тряпьем и крышей над головой. Погруженная в свои мысли, она не заметила ни блеска глаз, пристально следящих за ней, ни перебегающих в тени преследователей. Она ни о чем не подозревала и уж меньше всего ожидала, что сзади ее вдруг обхватит чья-то рука. Не успела девушка и пикнуть, как ей зажали ладонью рот, оторвали от земли и поволокли в темный переулок. Нападение произошло на сравнительно оживленной улице Водокачки, но либо осталось незамеченным, либо никто не захотел вмешиваться.

Все ясно - ее, конечно, изнасилуют и убьют. И то и другое не редкость, но чтобы это выпало именно ей - в такое она никогда не верила. Сколько времени пробродила она по самым гнусным трущобам - и ничего такого с ней не случалось; видно, теперь удача отвернулась от нее.

Элистэ сопротивлялась изо всех сил - лягалась, изворачивалась, лупила кулаками, но оказалась бессильна против железной хватки. В переулке было темно, однако она понята, что нападающих двое: здоровенные мужики в лохмотьях, от них исходила крепкая застоялая вонь профессиональных нищих. Тут же ей на голову набросили мешок, крепко затянули завязки на шее. Она перестала видеть и начала задыхаться. Грязная мешковина липла к лицу, в ноздри лезла мучная пыль. Ей сжали руки с обеих сторон, подхватили и быстро потащили какими-то кривыми закоулками со множеством поворотов, Сперва она молчала, но затем, упершись, набрала в легкие пыльного воздуха и закричала. Невидимые пальцы мгновенно засунули складку мешка в ее разинутый рот. Элистэ подавилась, задохнулась, начала вырываться.

- Тихо, не то руку сломаю, - приказал грубый голос, и резкая боль в запястье подтвердила, что это не пустая угроза.