Наваждение

"По тоннелю под стеной", - вспомнила Элистэ. Но признаться, что она знает об этом, означало признаться в подслушивании. И она лишь спросила: Преследуемых?

- Эти типы из Народного Авангарда хотят упрятать меня в "Гробницу", сообщил во Льё в'Ольяр. - Плохо дело, Возвышенная дева. Очень плохо.

"Гробница"! Это название потрясло Элистэ.

- Но в чем они могут обвинить ваше превосходительство?

- В богатстве, - угрюмо ответил маркиз. - Но, клянусь вам, это не моя вина. Я его всего лишь унаследовал.

- С каких пор это стало преступлением?

- С тех пор, как партия экспроприационистов объявила, что это преступление, - сухо пояснил во Мерей. И, повернувшись к Цераленн, спросил: - Разве она этого не знает?

- Да тихо, она ведь еще ре... - Встретив возмущенный взгляд Элистэ, Цераленн быстро поправилась: - Я не хотела ее волновать.

- Тогда ей пора узнать об этом, ради ее собственной безопасности, Возвышенная дева... - Почему-то, несмотря на обходительность и почтительность, в голосе во Мерея слышались назидательные нотки. - Вам следует знать, что самые богатые среди подданных его величества оказались преследуемы более всех прочих. Разбойники, которые держат сейчас в руках этот нелепый Конституционный Конгресс, нуждаются в деньгах, чтобы купить верность своих наемных бандитов. Мощь защитников короля в Шеррине и провинциях настолько велика, что им требуется целая армия, дабы противостоять ей, а это дорогое удовольствие. Поэтому устремления экспроприационистов переходят от стадии идеала к голой необходимости. Им нужны деньги, и они знают, где их взять. Остальное, к сожалению, очевидно. Тем из нас, кому, несомненно, благоприятствовала судьба - как находящемуся здесь его превосходительству, - угрожает несправедливое обвинение, тюрьма, пытки и смерть. Да, смерть, - повторил во Мерей, уловив недоверие во взгляде Элистэ. - Убийства уже были. Где сейчас, по-вашему, виконт во Шетень? А его имущество? Где во Брайонар? Лучше не думать об этом. Но все это будет продолжаться до тех пор, пока друзья его величества не восстановят законный порядок в стране. А пока те из нас, кто представляет собой самую большую мишень, должны бежать или скрываться. Что менее оскорбительно для чести Возвышенных?

- О Чары, это правда, Возвышенная дева, - вмешался во Льё в'Ольяр. Они гонятся за нами, как свора одичавших собак. Неужели вы не знали? Ничего не остается, кроме как собрать пожитки и бежать, пока еще возможно. Видите, у меня здесь с собой деньги, акции, закладные, ценные бумаги, фамильные документы и побрякушки - военные трофеи прапрапрадедушки. - Он похлопал по саквояжу. - Так что я готов. Если можете, не думайте обо мне чересчур дурно.

- Разумеется, нет, - сказала, кривя душой, Элистэ. Он был Возвышенным, даже носил высокий титул, и вот он убегал! Убегал от разбойников! Что должна чувствовать мадам? Элистэ взглянула на бабушку, ожидая увидеть презрение на лице, но обнаружила только мрачное, почти горестное сострадание. Ее собственная пренебрежительная усмешка сбежала с губ, и она спросила уже более сочувственно:

- А сейчас народогвардейцы преследуют ваше превосходительство?

- О Чары, да, Возвышенная дева! Я бы уже делил солому с крысами "Гробницы", если бы не своевременное предупреждение от людей во Мерея. Они спасли меня в последнюю секунду, клянусь вам. Только я успел выбраться из дома, а по улицам уже крадутся эти типы из Авангарда... В сущности, мне пришлось бежать от них. Подумайте только! И еще мне сказали, что все городские ворота охраняются их стражей...

- Да, теперь они охраняются постоянно, - подтвердил во Мерей.

- Мои дела никогда еще не находились в столь плачевном состоянии.

- Не огорчайтесь, маркиз, - посоветовал кавалер. - Остался еще один выход из города, путь, известный немногим. Через два часа вы будете в безопасности за пределами городских ворот. А потом вам стоит подумать и о временной эмиграции.

- О, непременно, разумеется! Думаю, что мне лучше уехать в Ланти Йум - они там чтут родовитость. А вы, графиня? - спросил во Льё в'Ольяр хозяйку дома. - Ведь вы, ваше сиятельство, тоже не невидимка!

- Было бы чрезвычайно досадно, если бы она была невидимкой, рассеянно возразил Мерей с машинальной галантностью.

- Неужели кавалер во Мерей еще не уговорил вас уехать?

- Если и не уговорил, то не потому, что мало уговаривал, - объявил Мерей.

- Об этом думать не приходится, - высокомерно сказала Цераленн.

- А что король? - смело спросила Элистэ, и, встретив удивленные взгляды, продолжила: - Но ведь если самые высокопоставленные из Возвышенных в опасности, разве его величеству не угрожает еще большая опасность? Разве он не может окончить свои дни в "Гробнице"?

- Внучка, ты говоришь неслыханные вещи. - Высокая фигура Цераленн застыла. - Королевская особа священна и останется таковой и при тех временных беспорядках, какие мы ныне переживаем. Предполагать что-либо иное - означает перейти границы мыслимой ребяческой дерзости. Подобные мысли недостойны... они вульгарны... Тебе должно быть стыдно за себя.