Наваждение

Шале, в котором жила Лиза находилось в конце участка, весь участок был украшен хвойными ландшафтами, между ними пролегали узкие тропинки, вдоль тропинок уличные фонарики, они освещали пруд, который находился посередине участка. Атмосфера, когда вступаешь только на участок, уже располагала к романтическим отношениям. Приглушённый свет от уличных фонариков расслаблял. Бело – песочная брусчатка тропинок при взгляде на неё проникала нежным теплом, тропинки манили и завлекали идти по ним. Свет от фонарей располагал к интимной обстановке. В теплые вечера хотелось посидеть у пруда в тихой, уютной обстановке, тем более что там стояли уютные беседки с москитными сетками, воздушные диваны манили к себе, на которые хотелось сесть и не вставать. Войдя в дом, она побежала к себе в спальню через большой холл. В холле стояла тяжёлая, массивная кожаная мебель, диваны и кресла с простёганными спинками. Вся мебель была окружена пальмами под потолок, которые стояли вдоль окон. Кроны этих пальм свисали раскидистыми ветвями, создавая вид тропических дебрей. И где-то в глубине выглядывал объёмный камин в бежевом цвете из камня.

Николай провожал её взглядом, в душе он спрашивал «И почему только я это всё терплю»?

А сама Лиза хотела быстрее остаться сама с собой наедине, чтобы ещё раз пережить тот момент, когда Гордей стоял и провожал её глазами. Что – то кольнуло в душе, – «а может, я ему нравлюсь? Мне плохо. И, куда нам ехать? Почему волшебник? Потому, что я хочу оказаться в сказке?

Где синий лес густой, за лесом бирюзовое озеро, над озером луна, она прокладывает дорожку, встанешь на эту лунную дорожку, как на узкую тропинку, и перейдёшь это озеро, на другой берег. На берегу коралловый лес склоняет свои кроны, и входишь под коралловую арку, а она переливается красным, розовым, фиолетовым. Крона свисает над песчаной, широкой аллеей, в конце аллеи стоит волшебник с золотой палочкой в руке, и я загадаю желание». С этими мыслями она заснула.

На следующее утро это было воскресение, уже в шесть часов утра Николенька и Лиза собирались садиться в машину. Как тут они застыли в своих движениях, глядя на белую птицу. Она летела вдоль леса, а лес был суть сосновый, густой, казалось птица что – то искала, она резко села на ветку сосны, и её уже не было видно в сосновых иголках. Они посмотрели друг на друга, на, что Николай заметил: – Ну, что сказка начинается?

Лизе было приятно это услышать, потому, как она ещё не отошла от своего полуночного видения. Слова Николеньки на неё подействовали самым неожиданным образом, она наклонила голову в низ, локоны её волос свисали, закрывая появившийся румянец, а сама она ели сдерживала улыбку. Путешествие к волшебнику доставило радость глубокую, несмотря на то, что погода менялась. Вдали показались на небе серые – серые облака, они казались тяжёлыми и свисали над рекой. На берегу реки, на зелёном бархате стоит сосна с раскидистой кроной, она стояла совершенно одна. Её ветви качались на ветру, что вызывало очень тоскливые чувства. Тоскливые чувства усиливались от того, что Лиза всегда себя чувствовала одинокой, и все её мысли, по сути это были, и её мечты. В её жизни ещё совсем неопытной было много недосказанного, много пережитых чувств без внимания родителей, и много ещё, что она хотела бы рассказать, но слушать и утешать было не кому. А Николенька он бодр, весел всегда в хорошей спортивной форме, и ему идёт светлый тон в одежде, он просто излучает позитив. А у Лизы всегда только Гордей в душе с его телосложением, движением тела, – «как он мне нужен». И вот опять тоска вырвалась из сердца. И она решила спросить у Николеньки: – А в чём тоска?

Николенька посмотрел на Лизу сине-голубыми глазами, светло-русые брови были приподняты, и немного приподнятая верхняя губа открыла белые зубы, а слова не могли вырваться, потому что Николенька никак не мог предположить, что Лиза тоскует. Первый город, в который они прибыли стоял на реке Волге. Маленький, старинный город предстал перед ними.

Был солнечный день. Солнце светило над городом, казалось, что город накрыт солнечным абажуром, каждая улица, где в булыжных дорожках, где просто песчаная была согрета солнечным светом. И на этих улицах вдоль дорог стояли всего несколько домов два или от силы три. Дома старинные, одноэтажные, с маленькими окнами, в серых тонах оштукатурены стены. Разнообразие старины, ощущения застывшего покоя, это вызывает чувство, что город застыл в ожидании, и полной тишины. Улицы совершенно безлюдны.