Наваждение

Любящий взгляд сразу различит суетливое подергивание рук, излишне тщательно зачесанные волосы, едва уловимые нотки беспокойства в голосе…

Целый вечер накануне прослушивания он пел ей весь свой репертуар, поминутно спрашивая:

— Ну как? Это пойдет? Или лучше все-таки это?

Когда прежде Димочку интересовало ее мнение? Да никогда!

И Катя поняла, что просто обязана быть рядом с ним в такой ответственный момент. Ведь если с молодежным театром не получится, то еще один год пропадет впустую… И у него, и у нее…

Грешно так думать… упаси Боже… она вовсе не приносит себя в жертву своей неземной любви! Только когда Димка наконец определится, станет студентом или начнет работать в театре, тогда и Кате можно будет уйти с опостылевшего оптового рынка и тоже попробовать поступить еще разок. Пусть не сейчас, пусть через год…

Она быстро все вспомнит и наверстает упущенное. Ей ведь легче, чем ему. Для того чтобы вызубрить правописание гласных в корне и четыре сна Веры Павловны, большого ума не надо. А вот играть перед серьезной придирчивой комиссией она больше не сможет никогда.

Катя вспомнила, как получала в музыкальной школе на экзаменах незаслуженно низкие отметки только потому, что терялась, робела одна на сцене, увидев в пустом зале за столом суровые лица педагогов во главе с завучем и директрисой…

Они внушали ей животный, панический страх, и Катя путала ноты, забывала текст, пальцы дрожали, и вместо вибрации получалось скрипучее взвизгивание… и скрипка в ее руках оправдывала свое название…

Нет, Катин удел не сцена и не театральные подмостки. Ей нужно что-нибудь тихое, вроде Фединой лаборатории…

И ей, как никому другому, было понятно Димкино душевное состояние, его мандраж. Хоть он и хорохорится из последних сил, но ведь сам осознает всю ответственность момента. И от этого осознания становится еще хуже.

Поэтому Катя заранее отпросилась у хозяина на сегодняшний день, только Димке не стала говорить об этом. Пусть будет маленький сюрприз.

Она встала пораньше и пожарила его любимую цыганскую яичницу, накрошив в сковороду все, что оставалось в холодильнике: хлеб, помидор, колбасу, лук, зелень, а сверху залила яйцами и потерла остатки сыра.

Димку она разбудила поцелуем, когда готовый завтрак уже томился под крышкой.

— Вставайте, граф, вас ждут великие дела!

— Что? — подскочил он. — Проспали? Трудно было завести будильник?!

Катя пропустила мимо ушей его выпад и засмеялась:

— Будильник звонил, милый… Ты не слышал? Не беда… Времени у нас вагон! Ты лучше понюхай, чем пахнет?

Димка с шумом втянул ноздрями воздух и уточнил:

— Цыганская?

— А то!

И тогда он быстро вскочил с кровати и помчался на кухню. Приподнял крышку, изучил содержимое сковороды и удовлетворенно кивнул:

— Молодец, одобряю… Давай накладывай, а я пока умоюсь.

— Димочка, тебе кофе с сахаром? — крикнула вслед Катя.

— Конечно! Для мозгов полезно!

Странно, что его даже не заинтересовало, почему это Катя задержалась дома. Ведь обычно она уходит ни свет ни заря… Но он так погружен в свои переживания, что вряд ли способен замечать что-нибудь вокруг.

Он уселся за яичницу и даже не отреагировал, когда Катя надела свое самое нарядное летнее платье — белое, в крупных голубых подсолнухах. Оно так шло к ее голубым глазам и светлым волосам… В прошлом году Димочка то и дело восторгался им, а теперь и головы не повернул.

Катя демонстративно покрутилась перед ним.

— Перестань, — скривился он. — И так в глазах круги… Наверное, у меня давление поднялось.

— Это нервное, — сказала Катя.

— И как ты догадалась? — усмехнулся он.

Нервы нервами, а завтрак он уплел весь, подчистую. Даже не спросил, ела ли Катя…

Впрочем, она от волнения и крошки не могла проглотить, словно не Димке, а ей самой вновь надо было предстать перед взыскательной комиссией.

И совсем как в детстве, у нее томительно ныло под ложечкой и в голове проносились панические мысли о том, что она совершенно ничего не помнит…

— А ты куда? — спросил Дима, когда они уже вошли в метро.

— С тобой.

Он вскинул брови и хотел было возразить, но передумал и махнул рукой:

— Ладно, Катюха, поехали. Будешь за меня кулачки держать.

А Катя обрадованно кивнула и покосилась на окружающих. Ей так нравилось ехать рядом с Димкой. Они уже столько времени никуда вместе не выходили… Катя уставала на рынке, работать приходилось каждый день, так что к вечеру уже не до прогулок.

Ой, девушка напротив заинтересованно посматривает на Димку. А он поймал ее взгляд, приосанился, мужественно сдвинул брови…

Но Катя покрепче взяла его за локоть и тоже посмотрела на девушку. Та скользнула по ней взглядом и отвернулась.

Ага! Потеряла интерес, когда поняла, что объект занят!

Димочка едва уловимо высвободил локоть, провел освободившейся рукой по волосам, обтер шею и отодвинулся от Кати.

— Жарко, — буркнул он. — Не липни, я уже весь мокрый.

Девица чуть заметно усмехнулась и вновь стрельнула глазками в его сторону.

— «Новокузнецкая»! — вдруг спохватилась Катя. — Нам выходить! — И она крепко ухватила Димку за руку и потащила к выходу.