Наваждение

Плавно приближаясь к открытому окну Манкузи, они активно виляли бедрами. Сумбурный разговор, бурный смех, и две женщины ушли. У оставшейся были спутанные волосы платинового цвета, бюст как полка и тощие ноги. Крошечный топик обнажал живот над малюсенькой юбчонкой цвета розовой помады… нет, скорее шорты.

Блондинка, вихляясь, перешла к пассажирской дверце машины Тони, поправила волосы, одернула топик и села.

— Похоже, парень все же не голубой, — заметил я.

Майло улыбнулся.

Манкузи быстро проехал по Хайленд на юг, потом свернул налево, промчался мимо Хэнкок-парка и вырулил на Виндзорскую площадь с ее древними деревьями, широкими лужайками и великолепными особняками. Резкий поворот на бульвар Арденн, проехал квартал и остановился, пристроившись за мини-автомобилем.

Молчаливая темная улица. Широкий ландшафтный дизайн с прогалинами там, где погибли посаженные вдоль улицы деревья.

Тормозные огни «тойоты» продолжали гореть. Через десять секунд машина тронулась с места, проехала еще квартал на север и снова остановилась, на этот раз напротив величественного особняка в стиле короля Георга, почти не различимого за огромными гималайскими кедрами. Такой же огромный платан, как зонтиком, закрывал машину.

Свет в «тойоте» погас, и она не двигалась с места десять минут, а затем снова поехала и вернулась к закусочной.

Манкузи остановился у обочины, и блондинка покинула машину. Она повозилась с поясом своих шортов, наклонилась и сказала что-то через пассажирское окно. Затем достала сигарету и закурила, а Тони уехал.

Майло рысью перебежал через дорогу и сверкнул своим жетоном. Блондинка с досадой хлопнула себя по бедру. Майло заговорил. Блондинка засмеялась так же, как когда подходила к Манкузи. Майли показал на ее сигарету. Она загасила ее. Он обыскал ее сумочку и, взяв девицу за локоть, перевел через улицу прямиком к «камаро».

И все это — без какого-либо выражения на лице. Ее же глаза были широко открыты от любопытства.

ГЛАВА 27

Майло выудил из сумки проститутки прямое бритвенное лезвие со стальной ручкой и скомандовал:

— Руки на машину!

— Это для защиты, сэр, — прохрипела она.

— На машину! — Он спрятал нож в карман, швырнул сумку в багажник, впихнул шлюху в машину и сам втиснулся рядом, — Веди, напарник.

Я сел за руль.

— Люблю хорошую компанию, — попыталась пошутить проститутка.

Рядом с Майло она выглядела маленькой и хрупкой. Где-то под сорок, волосы жесткие и неопрятные, светлые у корней, на веках — плотный бронзовый макияж. Курносый нос, полные губы, веснушчатая шея и грудь в вырезе, большие серьги кольцами. Кобальтовые глаза под липкими накладными ресницами в полдюйма длиной старались не хлопать. И под всем этим — мужская шея с четко выраженным кадыком.

Девица заметила, что я смотрю на ее слишком большие руки, и спрятала их.

— Это Таша Лабелле, — сказал мой друг.

— Привет, Таша.

— Счастлива познакомиться, сэр.

— Поехали, — велел Майло.

— А куда мы направляемся? — спросила Таша.

— Никуда конкретно.

— Через несколько часов откроется Диснейленд.

— Любишь фантазии? — поинтересовался Майло, но она не ответила.

Я вырулил на Хайленд, попал в яму и встряхнул все рессоры машины.

— Ох, — прокомментировала Таша, — такая маленькая машина для таких больших мужчин.

Проехав мимо Голливудского бульвара и Сансет, я направился на восток по Франклин-стрит. Миновал темные жилые дома и вековые деревья. На улице никого, только одинокая собака жмется в кустах.

— Что я сделала? — спросила Таша. — Или вы просто хотите меня прокатить?

— Мы любим хорошую компанию. Кстати, когда мы сверим твои отпечатки, какое имя возникнет?

— Отпечатки? Я ничего не сделала. — От напряжения хриплый голос сразу стал выше.

— Имя для отчета.

— Какого отчета? — Нотка агрессивности снова снизила тембр. Теперь я слышал разговаривающего в нос уличного парня, загнанного в угол и готового бороться.

— О нашем расследовании. К тому же надо еще упомянуть о твоей маленькой пилочке для ногтей.

— Это старинная вещь, сэр. Купила в антикварной лавке.

— Угу, верно. Так какое имя тебе дали при рождении?

Проститутка шмыгнула носом.

— Я — это я.

— Это точно, — согласился Майло. — Давай не будем без необходимости раздувать это дело?

— Я не понимаю, сэр.

— Зато я понимаю. Прошлое есть прошлое, так?

— Да, сэр, — тихо буркнула она.

— Но иногда стоит покопаться в истории.

— Что я такого сделала, зачем вы катаете меня на этой машине?

— Кроме лезвия мы уличили тебя в приставании к мужчине и занятии проституцией, но ты вполне можешь через пятнадцать минут вернуться к закусочной, а не попасть в КПЗ. Выбирай сама.

— Что такое вы расследуете, сэр?

Майло щелкнул авторучкой.

— Первым делом — твое имя. Но не одно из тех, которые ты выдумываешь, когда тебя забирают.

— Сэр, меня не арестовывали уже тридцать… восемь… семь дней. И это было в Бёрбанке. Всего лишь за кражу в магазине. И обвинения не предъявлялись.

— Обвинения против кого?

Пауза. И после:

— Мэри Эллен Смитфилд.

— Черта с два, — ухмыльнулся Майло.

— А?

— Что написано в твоем свидетельстве о рождении, Таша?

— Но вы меня не арестуете?

— Зависит от тебя.

Глубокий вздох, а затем почти шепотом: