Наваждение

Она отложила в сторону зубило и коснулась пальцами моего лица.

— Кожаный диван. На тебе вмятины от швов.

— Шерлок ты наш, — нежно улыбнулся я.

— Хочешь, я отправлюсь с тобой?

— Куда?

— В одну из твоих поездок.

— Я никуда не собирался ехать.

— В самом деле? — усомнилась она. — Ладно, я заканчиваю, и мы может поиграть во что-нибудь.

На идеально чистом верстаке лежала задняя часть мандолины из клена, а на полу — аккуратная кучка стружек.

— Я не собираюсь мешать гению.

— Это вряд ли. — Робин улыбнулась. — А что ты собираешься делать?

— Возможно, присоединюсь к Майло. Он следит за Тони Манкузи, возможно, даже повезет его на допрос.

Новая улыбка.

— Теперь я убедилась, что это действительно ты, а не твой инопланетный клон. Поцелуй меня и отправляйся.

Я позвонил Майло из машины:

— Твой миелин усохнет.

— Возможно, его и так перебор.

— Мистер Зрелый Человек?

— Вопреки собственному желанию.

Мой друг позаимствовал побитую коричневую «камаро» с полицейской парковки и поставил ее на расстоянии десяти машин от дома Тони Манкузи, причем так, что уличный фонарь, освещая заднюю часть машины, не доставал до сиденья водителя.

Заметив меня, он открыл дверцу.

Внутри пахло потом, табаком и свининой. На заднем сиденье рядом с коробкой из-под риса расположились три картонки с начисто обглоданными ребрышками, набор небольших чашек с остатками кисло-сладкого соуса, салфетки в жирных пятнах и пара сломанных зубочисток. На коленах у Майло стоял клетчатый термос, а его лицо и тело представляло собой единую темную массу. Когда мои глаза привыкли к темноте, я разглядел, что он переоделся в черную вельветовую рубашку, на нейлоновом ремне пристегнул кобуру с девятимиллиметровой «пушкой» и обул новые кеды.

— Ты такой нарядный…

Майло вынул из ушей наушники плейера и выключил его.

— Ты что-то сказал?

— Просто «привет».

— Я бы предложил тебе поесть, но…

— Я сыт.

— Еще один салат для знати за безумные деньги?

— Мы ужинали дома.

— Домосед.

— Что ты слушал?

— Оттолкнись от противного: не Джуди, не Бетт, не Лайза, не Барбра. Догадайся.

— ????

— Бетховен.

— Какой, однако, любитель классики, — покачал головой я.

В ответ он осклабился:

— Плейер Рика. Взял по ошибке.

Мы просидели час. За это время позвонили из голливудской патрульной службы. Уилсон Гуд нигде не показывался.

К половине второго я начал чувствовать тягомотину этого занятия. Решил, что посижу еще час, а потом вернусь домой, завалюсь спать и восстановлю свой временной режим.

Майло попросил:

— Покаты здесь, ущипни меня, если что-нибудь произойдет. — Он откинул кресло как можно дальше и опустил голову на заднее сиденье, но уже через десять минут проснулся с пугающим гортанным звуком и вытаращенными глазами. — Сколько времени?

— Без десяти два.

— Хочешь сам подремать?

— Нет, спасибо.

— Думаешь сбежать?

— Возможно, немного погодя.

— Я ведь говорил, тоска зеленая, — заметил он.

— Приятно хоть иногда оказаться правым, — согласился я. — С ударением на «иногда».

— Надо же, недосып пробуждает во мне самые злые… — Но туг внимание Майло привлекло что-то слева, заставив его резко повернуться. Я проследил за его взглядом, но ничего не увидел. И тут дверь в доме Тони Манкузи открылась. Как будто Майло это унюхал.

На улицу вышел мужчина. Сутулый, обрюзгший, шаркающий ногами.

Тони Манкузи прошлепал к своей «тойоте», сел в нее и поехал в сторону бульвара Сансет. Майло, опустив стекло, следил за ним. Из-за припаркованных машин мне почти ничего не было видно, кроме двух красных точек хвостовых фонарей в двадцати ярдах от нас.

Манкузи проехал квартал и пересек перекресток на красный свет.

— Первое нарушение, — заметил Майло, заводя мотор. — Надо надеяться, будут и другие.

«Тойота» поехала по бульвару на запад, миновала Западный детский медицинский центр и направилась через Госпитал-ро. Бульвар в это время был пустым, признаки жизни появились, начиная с Вайн, где попадались бродяги, наркоманы да люди с нищенской зарплатой ждали автобус.

Такое слабое движение подразумевало, что Майло не может приблизиться к «тойоте», но в то же время хвостовые огни Манкузи превращались в маяки. Когда он проезжал мимо ярко освещенного склада, можно было разглядеть даже красное пятно от соуса в уголке его рта. Прибавьте к этому темные волосы и серое лицо, и перед вами Дракула, вышедший на охоту.

Манкузи еще раз проехал на красный свет на Хайленд, потом нарушил правила, свернув в левый ряд.

— Тони, Тони, — неодобрительно пробормотал Майло, держась на расстоянии половины квартала от «тойоты».

Зажглась зеленая стрелка, и наш фигурант свернул на темную парковочную стоянку на восточной стороне улицы. Затем выключил фары и остановился около закусочной с окнами, закрытыми жалюзи. Майло тоже убрал свет и остановился на другой стороне Хайленд-стрит.

На крыше закусочной на огромной вывеске веселилась свинья в сомбреро и серапе. «Тако у Гордито».

Манкузи не выходил из машины, зато минуты через полторы из тени возникли три женские фигуры. Длинные волосы, микроюбки, высокие каблуки и сумки на цепочках.