Наваринское сражение. Битва трех адмиралов

Дело в том, что перед самым совещанием де Реньи направил письмо французским офицерам, служившим в египетском флоте. Текст письма гласил: «Господа, положение, в котором, как вы видите, находятся оттоманские морские силы, блокируемые в Наваринском порте, измена своему слову его светлости Ибрагим-паши, который обязался временным прекращением неприязненных действий, – все это указывает вам, что впредь вы можете встретиться с своим родным флагом. Вы знаете, чем рискуете. Требуя, чтобы вы покинули турецкую службу в минуту, когда оттоманский флот поставил себя во враждебное положение, которого он должен нести последствия, я даю предостережение, которым вам не следует пренебрегать, если вы остались французами. Имею честь и прочее… Де Реньи».

На этот раз решение было найдено на удивление быстро. Решено же было следующее: «…По здравом рассуждении… всем судам соединенного флота войти в Наваринскую гавань, стать на якорь подле турецкого флота, дабы присутствием и положением союзных эскадр принудить Ибрагима сосредоточить свои силы на сем пункте и отказаться от всякого нового предприятия против берегов Мореи и берегов Греции».

Хитромудрые дипломаты, ничего не решив, отстранились от щекотливого наваринского дела, предоставив трем адмиралам все расхлебывать самим. И те приняли это как должное! Итак, три адмирала решили сознательно рискнуть своими эскадрами, честью и карьерой, чтобы единым махом разрубить накрученный политиками гордиев узел. При этом все трое прекрасно понимали, что, входя в бухту, они почти обрекают себя на неизбежный бой, ибо, как говаривал рейс-эфенди, «не могут хворост и огонь безопасно лежать друг против друга».

На шканцах союзных кораблей читали приказ, повелевающий быть готовыми вступить в сражение при первом сигнале. Вскоре командиры доложили своим флагманам, что у них все готово. Везде непрерывно игрались артиллерийские учения.

Вот вдалеке показались два линейных корабля. То были «Генуя» и «Альбион», спешившие на всех парусах с Мальты. Последнее подкрепление перед решающими событиями.

С союзнических эскадр в нетерпении старались рассмотреть стоявший в глубине Наваринской бухты турецкий флот, насколько это было возможно.

Еще ничего не было решено.

* * *

Наваринская бухта – почти правильный полукруг, отсекаемый, словно диаметром, со стороны моря вытянутым островом Сфактерия, оставляющим лишь два узких прохода со стороны северной и южной оконечностей. Именно остров Сфактерия захватил во время Пелопоннесской войны Афин и Спарты знаменитый афинский стратег Демосфен, разгромивший гарнизон спартанцев и впервые в истории Греции взявший здесь в плен знаменитых спартанских «гвардейцев» – гоплитов. На Сфактерии отчетливо видны развалины. На их месте еще два года назад стояла церковь Вознесения, называемая греками в обиходе Панагула. Когда турки захватили Наварин, остатки греческих повстанцев заперлись в церкви и, не желая сдаваться, взорвали ее вместе с собой.

В 1770 году Наваринскую креспость штурмом взял посланный графом Алексеем Орловым отряд цейхмейстера Ивана Ганнибала. Затем в течение некоторого времени Наварин был главной базой российской Средиземноморской флотилии. Там же находилась и резиденция графа Орлова. Предпринятая труками осада со стороны суши вынудила Орлова покинуть Наваринский порт, чтобы, объеденившись с отрядами адмирала Спиридова и контр-адмирала Эльфинстона, дать решающее сражение турецкому флоту. Спустя месяц огромный терецкий флот был полностью истреблен при Чесме. Так что наваринские места были нашим морякам памятны…

С юга от острова Сфактерия в самом центре Наваринской бухты видны ещетри маленьких острова-скалы. Наибольший из них греки именуют Пилосом, турки же называют Цихли-баба. Меньший зовется ласково – Хелонаки, то есть Черепашка.

Со стороны Пелопоннеса бухту охраняет цитадель, именуемая Неокастро, что означает Новая крепость. Цитадель построена турками еще в XVI столетии, а затем еще и укреплена венецианцами век спустя.

Еще одна крепость – Палайокастро – прикрывает северный проход в бухту, который турки предусмотрительно завалили камнями еще в 1571 году, сделав его непроходимым для больших судов. Именно Палайокастро штурмовал со своими моряками цейхмейстер российского флота Иван Ганнибал в славном для русского флота 1770 году, и именно в ее церкви Преображения Господня праздновали русские моряки тогда сию победу.

Сам сбегающий красно-черепичными домиками к морю городок Пилос окружен со всех сторон кипарисовыми рощами и горами, высшая из которых – вершина Святого Николая – видна далеко с моря.

Сейчас крепости и город казались вымершими. Там тоже вовсю готовились к возможной скорой встрече с союзниками.

Помимо турецкого и египетского флагманов флотом султана руководил еще и французский советник командор Летеллье. Командор прошел Абукир и Трафальгар, в его послужном списке – прорывы сквозь английскую блокаду из Кадиса и отчаянные абордажи. Ему ли не знать, как готовить корабли к решающей битве!