Наваринское сражение. Битва трех адмиралов

– О, да! – усмехнулся Ла-Бретаньер. – Мы имели честь завязать с вами знакомство еще при Трафальгаре!

Улыбка мгновенно сошла с лица командующего британской эскадрой. Конечно же, он теперь сразу же вспомнил этого насмешливого француза и все обстоятельства той их давней и не слишком приятной для Кондрингтона встречи!

…Тогда Ла-Бретаньер, будучи еще молоденьким мичманом, служил на линейном корабле «Алджезиресе». Именно с «Алджезиресе» сошелся в отчаянном кинжальном поединке «Орион» капитана Кодрингтона. Бой был жесток, но Кодрингтон одолел своего противника. Мичман Ла-Бретаньер, последний из оставшихся в живых французских офицеров, кривя губы то ли от боли в раненой руке, то ли от презрения, отдал тогда Кодрингтону свою шпагу. Для того чтобы довести трофей до Гибралтара, на французский линкор пересела призовая партия. Но на переходе начался шторм, и, чтобы справиться с парусами, англичанам пришлось выпустить наверх часть сидящих под замком французских матросов. Едва те оказались наверху, как по команде Ла-Бретаньера перебили всех англичан и благополучно привели свой отбитый корабль в Кадис. С этого момента карьера Ла-Бретаньера круто пошла вверх, а Кодрингтону еще долго пришлось объясняться по этому поводу…

Но все это было уже в далеком прошлом, а теперь Кодрингтона волновало совсем иное!

* * *

…Письмо-ультиматум было вручено капитану Мартину, командиру британского брига «Москито». Спустя какой-то час «Москито» уже брасопил паруса и палил из сигнальной пушки на входе в Наварин.

Вскоре подошла и шлюпка с берега. Толстый и вальяжный помощник Ибрагима Саид-ага, прибывший на ней, кривил губы, принимая бумагу.

– Повелитель правоверных на здешних землях и потрясатель вселенной не сможет прочесть вашего письма! – объявил он с холодной усмешкой.

– Это почему же? – сдвинул белесые брови капитан Мартин, нервно теребя темляк сабли.

– Великий паша уехал побеждать посягнувших на его власть горцев, и никому не ведомо, когда он вернется!

– Но ведь обстоятельства не могут ждать! – простодушно воскликнул командир «Москито».

– Увы, – развел руками Саид-ага. – Придется вам запастись терпением, ибо давать ответ по столь важной бумаге я не смею!

Вернувшись в крепость, Саид-ага сразу поспешил во дворец наместника, где его в нетерпении ждал Ибрагим, никуда, естественно, не уезжавший и не думавший уезжать. Выслушав доклад помощника, он лишь посмеялся:

– Посмотрим, кто кого из нас возьмет измором!

Затем наместник Греции совещался со своими адмиралами Тагир-пашой и Мукарем-беем. Турецкие флагманы осторожно советовали наместнику если не принимать условия Кодрингтона, то хотя бы притвориться, что он их принял.

– Сейчас нам надо выиграть время! – внушали они хмурому Ибрагиму. – На море вот-вот начнется период зимних штормов, и наши враги будут вынуждены искать спасения в своих далеких портах! Тогда руки у нас будут снова развязаны, и мы с новой силой обрушим свой праведный гнев на головы мятежных греков! Надо лишь немного подождать, и созревший плод сам упадет в твои руки!

Но гордый Ибрагим ни ждать, ни уступать не желал.

– Нам нечего бояться наших врагов! Наша позиция в Наварине неприступна! – говорил он в ответ, оглаживая рукой свою крашенную хной бороду. – Я растопчу все ультиматумы неверных, но они все равно никогда не посмеют войти в бухту, если Аллах оставил в их головах хоть немного разума! За зиму франки, англы и московиты непременно перегрызутся между собой!

– И все же что намерен предпринять досточтимый и славный Ибрагим-паша, если его враги все же вздумают напасть на него? – вопросил, склонив свой тюрбан, Тагир-паша.

– Если глупые гяуры начнут ломиться в наши ворота, то это будет их концом! Мой флот и береговые крепости сделают их кормом для хищных рыб! Пощады не будет никому!

Тогда же было решено в случае попытки союзников войти в Наваринскую бухту такую возможность им предоставить. После этого предполагалось дождаться, когда все суда неверных станут на якорь. Затем турецкие и египетские капитаны должны будут подвести свои суда как можно ближе к противнику. А в первую же ночь свалиться с неприятелем на абордаж и вырезать всех поголовно.

Прощаясь со своими флагманами, Ибрагим-паша подвел их к окну своего дворца и показал в сторону моря, где на горизонте белели парусами эскадры союзников.

– Вот ваши призы! – сказал он.

– Да пребудет с нами милость Аллаха! – кланялись адмиралы, отправляясь на корабли. – Слава ему, что наградил нашего правителя великой мудростью, пред которой падут все козни служителей шайтана!

Не теряя времени, Тагир-паша, Мукарем-бей вместе с французскими советниками расставляли в бухте флот и готовили к бою береговые батареи.

– Это будет настоящий огненный мешок, вырваться из которого не удастся никому! – обещали туркам французские офицеры, рассчитывая на картах директрисы стрельбы корабельных и береговых пушек.