Навь и Явь

Все примолкли, слушая светлую повесть о княжне Светолике, которую Берёзке удалось закончить без слёз, но с устало и горько саднящим сердцем. Матушка Милева со вздохом взяла Берёзку за голову и поцеловала в чёрную ткань платка.

– Знаю я, доченька, что опять ты овдовела. Был у нас Соколко. Сказывал. Ох, что ж ты у нас такая невезучая, а?

– Так сложилось, матушка, – только и смогла сказать Берёзка с бледной, как больная осенняя заря, улыбкой. – Но ты не думай, что одинока я. Заряславлем теперь сестрица Светолики правит, Огнеслава. Живу я в её дворце вместе с Ратиборой, дочкой моей супруги, и не хочу уж покидать эти места. Родными мне Белые горы стали, сердце там моё осталось навек. Вот и хочу я, чтоб вы все ко мне перебрались. Места во дворце много, а Огнеслава дала добро на ваше переселение.

– Ох... Да как же мы... – растерянно всплеснула руками Милева. – Это ж тут всё бросить, что ли, да в дорогу дальнюю пуститься?

– Дороги, матушка, ты и не заметишь, – улыбнулась Берёзка, показывая волшебное кольцо на своём пальце. – Я для вас всех вот такие колечки заказала. С их помощью можно в один миг в Белые горы перенестись.

– Чудесные, что ль? – разглядывая кольцо, недоумевала Милева.

– Именно, матушка. Они тебя в любое место перенесут – только представь, куда тебе надо, и прикажи проходу открыться. Как говорится, одна нога здесь – другая там!

Сестрицы Первуши наперебой потянулись посмотреть на чудо-кольцо, а мысль о переселении в Белые горы их необыкновенно воодушевила.

– Матушка, матушка, потребно нам туда отправиться! – затараторила белокурая, ясноглазая Влунка. – Снилось мне давеча, будто кланяется мне эта... кошка белогорская! И к себе зовёт!

– Это она тут насмотрелась на этих воительниц с Белых гор, – с усмешкой пояснила Милева. – Прямо втемяшились они ей в голову! Не хочу, говорит, замуж за парня, за кошку хочу!

– И хочу, и выйду! – упрямо заявила девушка. – Они... пригожие такие! Ах! – И она с мечтательным вздохом закатила глаза.

Берёзка не удержалась от смеха.

– Знак это был, Влунка, – сказала она. – Значит, суждено тебе в Белых горах половинку свою найти. А когда воочию её увидишь, в обморок упадёшь. Коли случится такое – значит, точно суженая твоя перед тобою.

– А я... а я тоже кошку во сне видала, – поведала Доброхва, теребя пушистую рыжевато-русую косу. – И тоже кланялась мне она, к себе звала.

– Не ври, не снилось тебе ничего, – ехидно подколола её сестра. – Ты просто мне завидуешь! Я-то собою хороша, а на тебя, дурнушку, кто посмотрит?

– И не вру я вовсе, снилась! И не дурнушка я, это ты – жаба! – Доброхва пристукнула кулачком по колену. И добавила, молитвенно сложив руки: – Берёзонька, возьми нас с собою к кошкам!

Родились сёстры в один день и маленькими девочками походили друг на друга изрядно, но с годами сходство их стало уменьшаться – каждая пошла своею дорожкой, даже волосы у Доброхвы отцовской рыжинкой засияли, а у Влунки остались светло-золотистыми.

– Не ссорьтесь, родные! – Берёзка со смехом обняла девушек за плечи. – Обе вы пригожие. Судьба-то – она же не смотрит, кто хорош собою, кто нет. Свою пару и лягушка находит. А судьба и за печкой отыщет.

– Засиделись вы в девках, чего уж правду таить, – кивая, вздохнула Милева. – А женихов-то годных в Гудке нынче не сыщешь: война мужиков покосила... Даже не знаю, за кого вас замуж выдавать буду. Ой, беда!..

Пришёл на обед Стоян, а за ним уже не заячьим прискоком, а степенной походкой шагал Боско – новый подмастерье у ложкаря, а в будущем – наследник дела. Сам Стоян постарел за войну, поседел, высох, только на плечах широких рубаха болталась, будто на пугале огородном; увидев Берёзку, обрадовался он до слёз.

– Дитятко! – охнул он, переступив порог.

– Здравствуй, батюшка! – Берёзка обняла свёкра, смахивая пальцами тёплые слезинки с его ввалившихся, заросших серебристой бородой щёк.

– И правда, выручила ты из плена солнышко красное, – крепко целуя Берёзку и роняя с набрякших, усталых век солёные капли, проговорил он. – Ну что, навоевалась, наколдовалась, ведунья? Домой вернулась, али как?

– Я, батюшка, пришла вас всех к себе звать, – сказала Берёзка. – Не могу Белые горы покинуть, но и по вас сердце моё истосковалось.

– Это как же мы?.. – почти слово в слово повторил восклицание своей супруги Стоян. – У меня ж тут мастерская, дело моё, торговля... Что ж я, брошу всё, что ли?

Берёзка показала кольцо и подробно объяснила, как оно действует. Жить можно было во дворце, а с его помощью мгновенно перемещаться каждое утро на работу, в один шаг преодолевая длинный путь. А Влунка с Доброхвой уже тараторили отцу в оба уха:

– Батюшка, батюшка, нам знак был! Суженых своих нам в Белых горах искать следует!

– Цыц! – строго перебил их Стоян, подняв широкую ладонь. – Не жужжите, и так в ушах звенит... Какой ещё такой знак? Что вы трещите, сороки? Не пойму ничего!