Наука логики

Поэтому для обозначения определений суждения подобает и нужно пользоваться этими названиями – субъект и предикат. В качестве названий они нечто неопределенное, чтó еще только должно получить свое определение, и поэтому они не более как названия. Сами определения понятия нельзя было бы применять для [обозначения] этих двух сторон суждения отчасти по этой причине, отчасти же и еще в большей мере потому, что по своей природе определение понятия не должно быть чем-то абстрактным и неподвижным, а должно иметь свое противоположное определение внутри себя и полагать его в себе; так как стороны суждения – сами понятия, следовательно, суть целокупность его определений, то они должны пройти и выявить в себе самих (в абстрактной ли или конкретной форме) все эти определения. А для того чтобы при таком изменении их определения можно было все же фиксировать стороны суждения в общем виде, лучше всего пользоваться названиями, сохраняющими в этом изменении постоянство. – Но название противостоит сути дела или понятию; это различение имеет место в самом суждении как таковом. Так как субъект выражает вообще определенное и потому большей частью непосредственно сущее, а предикат – всеобщее, сущность или понятие, то субъект как таковой есть, во-первых, лишь некоторого роди название; ведь то, чтó он есть, выражает лишь предикат, содержащий бытие в смысле понятия. «Что есть это» или «что это есть за растение?» и т. д. Под бытием, о котором [здесь] спрашивают, часто понимают лишь название, и, узнав это название, считают себя удовлетворенными и уже знают, что такое есть эта вещь (die Sache). Это – бытие в смысле субъекта. Но понятие или по крайней мере сущность и всеобщее вообще дается лишь предикатом, и о нем ставится вопрос в суждении (im Sinne des Urteils). – Бог, дух, природа – или что бы там ни было – в качестве субъекта суждения суть поэтому еще только названия; чтó есть такого рода субъект по понятию, – на это отвечает лишь предикат. Если ищут, какой предикат присущ такому субъекту, то в основании суждения об этом должно было бы уже лежать какое-то понятие; но понятие высказывается лишь самим предикатом. Поэтому предполагаемое значение субъекта есть, собственно, только представление, которое приводит к объяснению имен, причем то, чтó разумеют или не разумеют под тем или иным названием, есть нечто случайное и исторический факт. Поэтому столь многочисленные споры о том, присущ или нет данному субъекту тот или иной предикат, – это не более как споры о словах, ибо они исходят из указанной формы; лежащее в основании (subjectum, hypokeimenon) есть еще не более как название.

Теперь нам нужно рассмотреть подробнее, как, во-вторых, определено соотношение субъекта и предиката в суждении и как прежде всего именно этим определены они сами. Суждение имеет вообще своими сторонами целокупности, которые даны прежде всего как по существу своему самостоятельные. Поэтому единство понятия есть еще только некоторое соотношение самостоятельных [моментов], еще не конкретное, возвратившееся из этой реальности в себя, наполненное единство, а такое единство, вне которого они пребывают как не снятые в нем крайние члены. – Рассмотрение суждения может исходить либо из первоначального единства понятия, либо из самостоятельности крайних членов. Суждение есть расщепление понятия самим понятием; это единство есть поэтому то, на основании чего рассматривается суждение в соответствии с его истинной объективностью. Суждение есть в этом смысле первоначальное разделение (Teilung) первоначально единого. Слово Urteil [суждение] указывает тем самым на то, чтó суждение есть в себе и для себя. Но что понятие дано в суждении как явление, поскольку его моменты достигли в суждении самостоятельности, – этой внешней стороны больше придерживается представление.