Научиться быть ведьмой

Осознав, что отец имеет в виду другой случай, когда применение магии действительно не было продиктовано хоть малейшей необходимостью, Никита понял, что оправдываться бесполезно, и решил защищаться нападением:

– Папа, чего ты разошелся? Я ведь все-таки уже выпускник, и мне, между прочим, как и тебе, разрешаются мелкие маленькие сюрпризы для близких по праздникам.

– Вот это как раз еще одна причина, почему мне не нравится твоя выходка! – Отец расходился все больше. – С какой это стати ты свою подопечную решил зачислить в категорию «близких»?

– Понимаешь, пап… – Никита замолчал, не мог подобрать слов.

– Понимаю, – неожиданно смягчился отец. – Она красивая девушка, и у нее много других достоинств. Но пойми и ты, сынок, я на тебя рассчитывал. Именно я рекомендовал тебя для выполнения этого крайне ответственного задания. Я убедил Совет, что ты справишься. А ты ведешь себя совершенно непрофессионально. Влюбиться в подопечную? Что может быть глупее? Разве не понимаешь, что чувства лишат тебя возможности адекватно воспринимать ситуацию?

– Папа, ну с чего ты взял, что я влюбился? Мне приходится много времени проводить с подопечной – вот и все. Иначе как обеспечить ей защиту и собрать необходимую информацию?

– Хорошо, если так. Надеюсь, ты понимаешь, что у меня есть еще одна причина волноваться по поводу твоих взаимоотношений с этой девушкой. Даже если бы твои чувства не мешали работе, я был бы против твоей связи с Вероникой. Пока ты молод, ты, конечно, можешь увлекаться кем угодно, но серьезные отношения ты имеешь право себе позволить только с достойной девушкой. Твоя избранница должна быть из уважаемой семьи с безупречной родословной. Только с такой семьей мы можем породниться. Мои внуки должны иметь мать, идеальную во всех отношениях, и в особенности в отношении способности к магии. Тебе понятно? – опять повысил голос отец.

– Господи, папа, какие внуки? Я еще лет десять даже думать на эту тему не хочу.

– Вот и прекрасно, – похвалил отец. – А теперь поговорим о деле. Что нового узнал?

Никита пересказал отцу информацию, которую вчера сообщила ему Вероника, и поделился своими подозрениями по поводу Петра Ивановича.

– Насчет ректора не переживай, он у нас под контролем с того времени, как выдвинул тебе ультиматум, заставив спровоцировать Веронику на проникновение в его кабинет. Мы внимательно изучаем материалы, которые его касаются. Пока пришли к выводу, что не он представляет основную опасность для твоей подопечной. Но в любом случае приглядывай за ним.

– Еще один вопрос, отец. Мне нужно знать, почему Большому совету так важна Вероника. Может, уже можно раскрыть эту тайну хотя бы мне? Это облегчит защиту подопечной и сбор информации.

– Все, что необходимо для выполнения задания, тебе и так рассказали. А определить, что в Веронике особенного, как раз является частью твоего задания.

– Хорошо. Тогда мне нужна информация о ее семье. Пришли мне, пожалуйста, все, что можно нарыть в архивах о ее родственниках, и особенно об отце и сестре, погибших три года назад. Есть вероятность, что автокатастрофа была подстроена. Мне кажется, если копать в этом направлении, то можно найти ответы на некоторые вопросы.

– Договорились. А что насчет шантажистов? Обнаружил какую-то связь с нашим делом?

– Пока нет. Но я над этим работаю. И, кстати, в связи с этим у меня еще одна просьба. Вышли мне всю информацию, какая имеется у Совета, о восточносибирском шаманском движении Улаха Еттэ, или «Обратная сторона», и Большом бубне.

– Мертвом артефакте, украденном из хранилища Совета три года назад?

– Да. Кстати, если есть какая-то информация о похитителях, тоже вышли.

– Хорошо. Сегодня вечером получишь письмо со всеми необходимыми тебе сведениями. А завтра в это же время выйдем на связь.

– Да, спасибо, пап. Пока.

– Пока. И да, еще одно. Сразу же после нашего разговора, влюблен ты или не влюблен, применишь отворотную магию по отношению к Веронике.

– Методику GoG9, – сухо поправил Никита, – здесь так говорят.

Парень повесил трубку и не спеша направился в сторону своего общежития, обдумывая разговор, который вызвал у него противоречивые чувства. Вообще-то, они с отцом всегда были очень близки. Никита знал, что с ним можно говорить на любые темы, тот всегда его понимал, всегда поддерживал, всегда был на его стороне. Нет, бывало, конечно, что какой-то проступок сына вызывал недовольство отца, и тот сердился, мог прочитать нотацию. Но Никите не надо было повторять дважды, он не любил подводить человека, который искренне гордился им, и тут же исправлялся.