Научиться быть ведьмой

Никита пристроился рядом с девушкой на кровати и тоже погладил котенка. Тот, польщенный двойным вниманием, издал звук, уже чем-то похожий на «мяу», а не просто писк.

– Слушай, а ты его кормила? – встрепенулся Никита. – Он же, наверно, есть хочет!

– Спасибо, капитан Очевидность, – съязвила Вероника, – понятно, что хочет. Только чем же я его покормлю?

– Слушай, у меня идея, – радостно заерзал на кровати Никита, – я сейчас сгоняю в магазин за молоком и кормом для котят. А заодно куплю нам с тобой что-нибудь перекусить. Думаю, на сытый желудок легче будет придумать, что с твоим Тимофеем делать.

– Здорово, Никита! Спасибо. – Вероника с благодарностью посмотрела на гостя.

Тот, вдохновленный ее взглядом, вскочил с кровати и стремительно вышел из комнаты, бросив на ходу:

– Я мигом. Можешь пока чайник ставить.

Когда дверь за Никитой закрылась, Вероника посмотрела на своего нового друга с улыбкой:

– Ну, не такой уж он и несносный, когда захочет. Правда, Тимофей?

Тимофей потерся мордочкой о палец Вероники, давая понять, что согласен со всем, что говорит его заботливая хозяйка.

Никита вернулся через полчаса с огромной сумкой в руках, содержимое которой привело Веронику в восторг. Он догадался купить не только корм для котенка, но и маленькую мисочку.

– Знаешь, похоже, наш Тимофей породистый, голубых кровей, – сказал Никита, наблюдая, как малыш жадно лакает молоко. – Расцветка у него благородная – пепельная, и шерстка необычно длинная.

– Вполне может быть, – охотно согласилась Вероника, – к тому же он умный.

– Надо же! – иронично улыбнулся Никита, – и когда же он успел продемонстрировать свои интеллектуальные способности?

– Да постоянно демонстрирует – он понимает все, что я ему говорю. А кто сомневается в талантах Тимофея, тот…

– Ладно-ладно, – засмеялся Никита, – верю. По крайней мере, ему хватило ума пробраться в комнату именно к той девушке, которая любит игнорировать всякие запреты.

Пока новоиспеченные друзья Тимофея обсуждали его качества, малыш успел насытиться. Он сладко зевнул и потянулся. Вероника, заметив, что котенок не прочь поспать, заботливо закутала его в плед, и малыш моментально уснул.

– Пора, наверно, и нам перекусить, – предложил Никита, заметив, что Тимофей на ближайшие два-три часа в заботе не нуждается, – пока не остыло.

Никита извлек из сумки несколько одноразовых картонных упаковок.

– Заходил в «Стекляшку». Попросил, чтобы мне с собой упаковали их фирменные котлеты по-киевски, картошку фри, ну и пирожные шоколадные, конечно!

– Ух ты! – Глаза Вероники засияли. – Ужин обещает быть не только калорийным, но и обалденно вкусным! Я больше чем на бутерброды даже не рассчитывала.

Молодые люди, кое-как примостившись за маленьким столиком, который для двоих был явно тесноват, с энтузиазмом приступили к ужину. Несколько минут они были так сосредоточены на еде, что даже не разговаривали. Наконец, когда первый голод был утолен, Никита озвучил вопрос, ответ на который и без того интенсивно обдумывала Вероника.

– Что же нам с Тимофеем делать?

– А что тут поделаешь? – развела руками Ника. – Оставлю его у себя. Не на мороз же его.

– Сегодня, пожалуй, другого выхода нет. А завтра надо будет поискать ему хозяина. Может, вахтерше предложить? Или объявление в Универе повесить. Вдруг кто-то из преподавателей откликнется, приютит малыша у себя.

– Да, разумное решение… Только жалко мне с Тимофеем расставаться. Я к нему уже привыкла.

– Любишь кошек?

– Раньше не любила, но к Тимофею почему-то сразу привязалась.

– Но у тебя хоть опыт-то какой есть за котятами ухаживать?

– Нет опыта. Мы так и не завели кошку. Я все время была против, хотя Алеся очень хотела.

– Алеся – это кто? Подруга?

– Нет, – Вероника глубоко вздохнула, – сестра-близнец.

– У тебя есть сестра-близнец? – Никита не столько удивился, сколько насторожился. Он почувствовал, что что-то не так, он увидел это в расширившихся бездонных зрачках Вероники.

– Была…

Опять она не стала уходить от ответа. Сделала это сознательно. Что же сегодня за день-то такой? Почему Веронику тянет откровенничать на тему, которая уже многие месяцы была для нее табу? Ей что, хочется разреветься в присутствии Никиты? Хочется, чтобы он ее пожалел? Нет, реветь она не будет. Но зато расскажет. Вероника вдруг поняла, что она нестерпимо желает рассказать кому-то все до мельчайших подробностей. И даже не кому-то, а именно этому парню, который сидит напротив. Наверно, потом она будет жалеть об этой своей минутной слабости. Но сейчас все ее существо жаждало излить из себя горечь, месяцами сидевшую внутри. Горечь, которую Вероника только-только научилась не замечать. Горечь, которая сегодня рвалась наружу так, что Нике все равно не удастся ее сдержать.