Научиться быть ведьмой

— Да, в тот момент мне было всё равно, как меня за это накажут. Мне нужно было увидеть маму — и я её увидела.

— И что она сказала? — Вероника затаила дыхание.

— Она меня не узнала.

— Ну, это не удивительно. Ведь прошло столько лет. Но ты ведь объяснила ей, кто ты.

— Объяснила. Она сказала — жаль, что ей тогда помешали закончить ритуал. И жаль, что у неё нет всего необходимого, чтобы завершить его сейчас.

У Вероники сжалось сердце.

— А что было потом? — тихо проронила она, взяв Юлю за руку.

— Потом — плохо помню. Какие-то вспышки света, какие-то громкие звуки, какие-то люди. Кажется, я потеряла сознание. Пришла в себя дома. И с того самого момента — непрекращающиеся нотации отца. Господи, мне и так жить не хотелось, а тут ещё его нравоучения. Они с отцом Никиты всё думали, как же со мной быть. И придумали нас поженить. Чтобы Никита меня образумил. Я подумала, что теперь ещё и брата лишусь. Слава богу, что у Никиты есть ты.

Юля развернулась лицом к Веронике и крепко её обняла:

— Спасибо, что ты есть…

Никита заскочил в женское общежитие, поприветствовал на ходу вахтёршу, которая после вчерашнего шоколадного презента одарила его почти голливудской улыбкой, и, перескакивая сразу через три ступеньки, взлетел на второй этаж. Он торопился, SMS-ка от Вероники с просьбой зайти к сестре могла означать только одно — у Эли опять истерика. Никита подскочил к двери и постучался. Ожидая вместо ответа услышать рёв или всхлипывания, он был очень удивлён, когда из-за двери раздался дружный смех.

— Никит, ты? Входи!

Девушки сидели на кровати, что-то разглядывали на экране ноутбука и время от времени взрывались хохотом.

— Мне тут Юля Ваши детские фото показывает, — объяснила Вероника. — Мы как раз дошли до той, где вы огромный кактус пересаживаете.

— Да, это было почти весело, — улыбнулся Никита, пристраиваясь рядом с Вероникой. — В смысле, Эле весело — потому что она держала горшок, а мне не очень — потому что я держал кактус.

Фотки на экране монитора сменяли одна другую и сопровождались забавными комментариями Юли и взрывами хохота Вероники. И Никите тоже было весело. Конечно, не от созерцания снимков, которые он сто раз видел, а от того, что девчонки поладили и у обеих прекрасное настроение.

Когда фотки у Юли закончились, Никита, чтобы закрепить успех, предложил посмотреть детские снимки Вероники.

— Хорошо, сейчас ноут принесу, — согласилась Ника. — Правда, у меня их совсем немного.

Через несколько минут компания молодых людей принялась рассматривать застывшие фрагменты детства Вероники. Маленькая розовощёкая Ника лепит куличики из песка. А вот она сидит на детской качельке, беспечно болтая ножками. И ещё одно фото — Вероника и Алеся в лёгких цветастых платьицах стоят, взявшись за руки, по пояс в траве на фоне уютного деревянного домика.

— Это я у прабабушки в деревне, — пояснила Ника.

— Ого! У тебя есть сестра-близнец? А где она? — удивилась Юля.

Никита заметил, как Вероника напряглась. Он догадывался, что ей не хочется пока рассказывать долгую и запутанную историю о том, кто такая Алеся и где она сейчас. И решил прийти на помощь.

— Ника и сама не знает, где сейчас её сестра. Она такая неуловимая, — напустил туману Никита, и, обращаясь к Веронике, добавил:

— Кстати, на этом фото Вы не так сильно похожи, как на том, что я видел раньше. Здесь я легко могу понять, где ты.

Никита указал на одну из девочек, что была чуть ниже:

— Угадал?

— Да. Правильно. Помнишь, я тебе рассказывала, что в детстве, пока Алеся жила у прабабушки, мы были не так сильно похожи. Трудно нас стало отличать, когда она снова переехала в город.

Никита пристально вглядывался в фото. Да, девочки были немного разные. Интересно, почему отец так делал. Почему сначала его не заботило, что у Вероники и её проекции нет идеального сходства, а потом добился, чтобы они стали практически неотличимы? Это было странно. Никита продолжал изучать фото в надежде найти ответ. И вдруг сделал открытие. Правда, не то, что ожидал.

— Ника, смотри, у Алеси на платьице приколота брошка. Увеличь масштаб.

Вероника навела курсор на цветастый воротничок и двойным щелчком мыши добилась, чтобы интересующая деталь заняла весь экран монитора.

— Это она! — ахнула Ника. — Та самая божья коровка…

Глава 38. Доверие — чувство взаимное

Валентин Семёнович сидел в кресле у камина напротив гостеприимного хозяина роскошного особняка, высокого мужчины средних лет, который попросил называть себя мистером Твином. Старый профессор спокойно смотрел в тёмно-синие глаза собеседника. Волнение выдавал только один повторяющийся жест — правая рука то и дело касалась пенсне, будто проверяя, на месте ли оно.