Нация. Апокалипсис. Том третий

– А какую «философию» они могут ещё представлять, если, в отличие от других народов, имеющих богатую многовековую культуру, у них ничего нет, кроме стремления добиваться результатов, не сковывая себя разборчивостью в средствах их достижения. Ведь так?

– От их философии, знаешь, мне ни жарко ни холодно, главное, они нормально платят. Да и предложений от них много. Например, они хотят (это между нами, конечно) профинансировать строительство в институте источника нейтронов на низкообогащённом уране.

После слов Пронько наступило неожиданное молчание, длившееся, как показалось Егору целую вечность.

– Подожди, подожди, – широко раскрыв глаза, удивлённо проговорил Сомов, – такими темпами недалеко дойти и до создания ядерного оружия?

– Да нет, – не дослушав товарища, твёрдо сказал Пронько, пытаясь внести ясность в свои рассуждения. – Речь идёт всего лишь о реализации проекта производства медицинских радиоизотопов и установки для исследования в области безопасного ядерного реактора.

– Теперь ясно.

И хотя Сомов согласился с Пронько, он не отбрасывал свою версию, которая идеально ложилась в канву происходящих событий на Украине…

– Думать никогда не вредно, – улыбаясь, проговорил Пронько, прервав размышления Егора.

– Интересно, а почему они не хотят у себя его строить?

– Не знаю.

– Ну да, понять американцев сложно…

В этот момент Егор подумал о том, что геополитические интриги американцев в чужих странах к чему-то хорошему никогда ещё не приводили.

– Говорят, что у специалистов «Арагонской лаборатории»[18] другие программы и другие работы, – вспоминая, проговорил Сергей, – которые не позволяют реализовывать этот проект на территории США, но я в это не верю.

– Почему?

– Когда люди врут, то они удивительно красноречивы. А американцев хлебом не корми…

– Это точно. Не получится так, – глядя на Пронько, проговорил Сомов, – что вместо помощи они воспользуются страной, её территорией?..

– Да ну, о чём ты говоришь… Америка наш большой друг! Это она со своими врагами ведёт себя жёстко, а с Украиной она ведёт себя так, как подобает лучшим друзьям. Они даже предлагают свои услуги, чтобы обезопасить Украину со стороны южных рубежей.

– В смысле?

– Хотят построить свою военную базу.

– Неужели это возможно?

– Сейчас всё возможно.

– А где?

– Не знаю, вроде как военный порт Очаково присматривают и Одессу. И вообще, надо сказать, планов у них громадьё. А причина проста: Россия потеряла былую мощь. «Место», что называется, свободно. Грех не занять.

– А с ядерным оружием что, они уже не считаются?

– Да кто их знает. Я тут слышал от одних американских специалистов, что их учёные разрабатывают принципиально новое средство базирования войск в Чёрном море (но это так, между нами).

– Интересно. И в чём же оно заключается?

– Точно не могу сказать. Создают, вроде как, огромные плавучие острова, которые могут нести на себе авиацию, танки и крупные подразделения мобильных войск.

– Что-то я слышал об этом… Вроде как хотят использовать специальные модули…

– Да, да. Каждый такой остров будет состоять из шести модулей, имеющих автономную систему обеспечения и собственное военное назначение: командный пункт, топливный отсек, ну и всё остальное, что положено. К месту базирования эти модули будут добираться самостоятельно с максимальной скоростью в шесть узлов. Достигнув точки назначения, модули соберутся в «плавучий остров», управляемый мощными компьютерными системами. Американцы просчитали, что такие острова более подвижны и менее уязвимы, чем авианосцы.

А самое главное, они могут легко проходить через Босфор.

– Америка всё никак не может успокоиться, – спокойно проговорил Сомов.

– У них это в крови: без военного превосходства они жить не могут. Россию победили, теперь на очереди Китай!

В этот момент Сомов задумался, вспомнив античный фразеологизм Гераклита: «Всё течёт, всё меняется».

– О чём задумался? – глядя на Сомова, спросил Пронько.

– Подумал о внутренней противоречивости всего существующего, о том, что всё меняется со временем: наши вкусы, взгляды, жизненные обстоятельства, внутреннее состояние, духовные ценности. И ничто этому изменению нельзя противопоставить.

– Что поделаешь, противоречивость есть основной, может быть, даже единственный источник всякого движения. Тут человек бессилен.

– Может, и так. Ну да ладно, что об этом говорить. А что скажешь про Рух? – глядя на Пронько, неожиданно спросил Сомов.

– А что про него говорить, с ним, как с ясным днём, всё понятно. С 1991 года Рух выполнял в основном роль координатора демократических сил Украины и основы для создания новых политических проектов, в основном партийных…