Наступление ночи

Деймон подстегнул свои чувства, обострив их, максимально расширяя границы области, которую они охватывали, ожидая услышать или почувствовать, как что-то сокрушительно летит вниз, полыхает,… что-то ослепленное собственной кровью падающей отовсюду. Где-то это существо должно было рухнуть на землю, или же рыхлить ее своими огромными безобразными когтями,… существо полупарализованное и полностью обреченное, вывернутое наизнанку. Он чувствовал как в ответ на его настроение, поднялся ветер, свист которого перерастал в рев. И как огромные черные тучи сгущались над его головой. Однако он все еще не чувствовал никакого потустороннего существа достаточно близко, для внедрения в мысли вампира.

Насколько же сильна эта дрянь? Откуда она вообще взялась?

В голове Деймона начали мелькать мысли. Круг. Круг с точкой в центре. Волна взрыва унеслась далеко во всех направлениях, и центральная точка была единственным недосягаемым местом. Внутри него у…

Щелк! Внезапно его мысли стали пустыми. И тогда, слегка растерянный, он начал медленно пытаться сложить все разлетевшиеся осколки в единое целое. Так, он думал о волне Силы, которую он направил извне, да? И он ожидал, почувствовать, как что-то падает и умирает.

Дьявол, он даже не мог уловить присутствие в лесу обычного животного крупнее лисицы. Не смотря на то, что его разведка Силой была скрупулезно настроена, воздействовать сугубо на существ его рода тьмы, обычные животные были так напуганы, что удирали с этой территории, как ошпаренные. Юноша взглянул вниз. Хм. Деревья вокруг машины исключаются,… не они стоят за всем этим. Чем бы ни являлась агрессивная флора, она была лишь пешкой в руках невидимого убийцы. Едва ли обремененные разумом пеньки,… во всяком случае, не в пределах границ, которые вампир обработал так тщательно.

Мог ли он ошибаться? Половина ярости Деймона теперь была направлена на самого себя, за то, что был таким беспечным, обожравшимся и уверенным, что ослабил собственную защиту.

Обожравшимся… «Эй, так может, я пьян!» Внезапно подумал вампир и снова блеснул улыбкой в пустое пространство, даже не задумываясь об этом.

«Пьяный, психованный, параноик. Упитый и убитый».

Деймон расслабился, и небрежно рухнув на ствол дерева, прислонился к нему спиной. Ветер кричал, пробирая насквозь ледяными вихрями. Небо заволокли непроглядные черные тучи, сквозь толщу которых ни за что не прорезаться лунному свету. Просто праздник какой-то.

Он был все еще раздражен, но не мог найти причину этому. Единственным что нарушало ауру леса, был очень слабенький мысленный крик внутри автомобиля, словно писк пойманной птички, но только с одним примечанием. Этой малюткой была рыжеволосая ведьма с нежной шейкой. Та, которая слишком много скулит о переменах в жизни.

Деймон приложился к дереву с силой немного большей своего веса, и мысленно проследовал за автомобилем, без всяческого интереса. Это не было его виной, что он застукал людей за разговором о нем, но это несколько ухудшило их шансы на спасение.

Вампир томно моргнул.

Странно, что они попали в аварию, пытаясь не переехать какое-то существо, приблизительно в том же месте где он чуть было не разбил свой Феррари, стараясь одно переехать. Жаль он не увидел их экземпляр, однако деревья были слишком густыми.

Рыжеволосая птичка снова плакала.

Так ты желаешь перемен сейчас или нет, маленькая ведьма? Подумай. Тебе придется хорошенько попросить.

И тогда, безусловно, мне придется решить, какие именно перемены ты обретешь.

Глава 11

Бонни никак не могла вспомнить хоть одну изощренную молитву, а потому, словно уставший ребенок, повторяла старую: «…я прошу, чтобы Господь взял мою душу…».

Она истратила всю свою энергию на то, чтобы позвать на помощь, но не получила никакого ответа, только отдаленный шум. Сейчас ей так хотелось спать. Боль ушла, и теперь Бонни просто лежала в оцепенении. Единственное, что ее беспокоило это холод. Но и от него тоже можно уберечься. Она может просто натянуть на себя одеяло, толстое, мягкое одеяло, и тогда она согреется. Она знала это, хоть и не понимала откуда, но точно знала.

Единственное, что удерживало ее от мыслей об одеяле, это воспоминания о маме. Ее мама расстроиться, если она перестанет бороться. Об этом она тоже точно знала, не понимая, откуда. Если бы только она могла послать ей сообщение, объяснить, что она боролась так сильно, как только могла, но бой с ледяным холодом и оцепенением бесполезен. Она знала, что умирает, но, в конце концов, это было совсем не больно, поэтому маме не стоит плакать. И в следующий раз она будет учиться на своих ошибках, она обещает… в следующий раз…